— Есть, — юноша стал диктовать.
Грэхем быстро записывал фамилии и страны, где проживали покойники.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Передайте, пожалуйста, мою благодарность мистеру Гарриману. Пусть он позвонит мне в офис, когда ему будет удобно.
— Хорошо, мистер Грэхем, — юноша отключился, оставив Грзхема в глубокой задумчивости.
Восемнадцать!
На другом конце комнаты мелодично прозвенел гонг приемника теленовостей. Подойдя к нему, Грэхем снял крышку с экрана, который у его аппарата был настроен на прием новостей газеты «Нью-Йорк Сан». Первый утренний выпуск «Cан» медленно поплыл по экрану. Грэхем машинально следил за заголовками, но мысли ем витали где-то далеко. Однако вскоре его взгляд снова сосредоточился, к нему вернулась обычная собранность На экране появились слова:
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРЫЖОК УЧЕНОГО
Вчера вечером профессор Сэмьюэл К. Дейкин, пятидесятидвухлетний физик, проживающий на Уильям стрит, влетел на своем спортивном гиромобиле на рампу главной развязки со скоростью более ста миль в час и разбился насмерть.
Репортаж занимал две колонки и содержал фотографию места катастрофы, несколько упоминаний об «ушедшем от нас гении» и сообщение о том, что полиция выясняет причину трагедии. Заканчивался он словами: «Начиная со вчерашнего утра, это уже третий смертельный случай среди нью-йоркских ученых. 0 кончине профессора Уолтера Мейо и доктора Уэбба. мы подробно сообщали в нашем вчерашнем выпуске».
Грэхем извлек из ящика автоматического записивающего устройства фотокопию вечернего выпуска «Сан». Репортажи о случаях с Мейо и Уэббом были помещены рядом. Первый озаглавлен «МЕЙО ПАДАЕТ С МАРТИНА», второй — «ЕЩЕ ОДИН УЧЕНЫЙ МЕРТВ». Оба сообщения были весьма поверхностны и не содержали ничего нового, кроме того, что «полиция ведет расследование».
Как раз в этот момент появился Воль. Он ворвался в квартиру, как вихрь Глаза его сверкали. От выпуска «Сан» он отмахнулся, отрывисто бросив:
— Уже видел.
— Что это ты сам не свой?
— Все мои подозрения, — он сел, тяжело дыша. — Не только ты подвержен подозрениям. — Он перевел дух, виновато улыбнулся, еще раз вздохнул. — Получены результаты вскрытия. Оба — и Мейо и Уэбб — накачаны зельем до бровей.
— Наркотики? — недоверчиво спросил Грэхем.
— Мескаль, — подтвердил Воль — Особая, очень тщательно очищенная разновидность мескаля. В желудке обнаружены явные следы. — Он помолчал, стараясь отдышаться. — А в почках полно метиленовой синьки.
— Метиленовой синьки? — Грэхем тщетно напрягал ум, пытаясь извлечь из услышанного хоть какой-нибудь смысл.
— Ребята сразу же устроили проверку. И нашли мескаль, метиленовую синьку и йод во всех трех лабораториях — у Мейо, Уэбба и Дейкина. Мы с тобой и сами могли бы их там найти, кабы знали, что искать.
Грэхем утвердительно кивнул:
— Остается предположить, что вскрытие обнаружило бы аналогичный результат и у Дейкина.
— Я тоже так считаю, — согласился Воль. — Еще ребята выяснили, что та дрянь, которую мы нашли у Мейо в печи его дистилляционной установки, — это индийская конопля. Одному Богу известно, где он ее откопал, только это факт. Похоже, он собирался поэкспериментировать и с другими наркотиками, кроме мескаля.
— Если и так, то исключительно в научных целях, — убежденно сказал Грэхем. — Мейо никогда не был наркоманом.
— Оно и видно, — сухо заметил Воль.
Грэхем подвинул и нему список, составленный Гарриманом:
— Вот взгляни. По данным Смитсоновского института, эти восемнадцать отдали концы за последние пять недель. По закону средних чисел получается, что из этих смертей естественны и неотвратимы три, ну от силы четыре. — Он присел на край стола, покачал ногой. — Из этого, в свою очередь, следует. что остальные — не естественны. И еще это значит. что мы влезли во что-то куда более сложное, чем могло показаться с первого взгляда.
— Не только сложное, но и ненормальное, — заметил Воль, просматривая список. — Во всех делах, где замешаны наркотики, есть что-то ненормальное. А уж это — и вовсе идиотское, недаром оно со вчерашнего вечера засело у меня в башке. — Он скорчил гримасу. — Как вспомню того типа с собакой в брюхе, что мы видели в клинике…
— Давай забудем о нем хоть на время!
Легко сказать!
— Сведения, которые у нас на сегодня есть, вызывают кое-какие вопросы, — задумчиво продолжал Грэхем. — Получив на них ответы, мы сможем хоть немного продвинуться вперед. — Он ткнул указательным пальцем в список, который Воль держал в руках. — Так, мы не знаем, из чего исходили информационные агентства, когда вывели среднюю цифру три. Брали они за основу последние двенадцать месяцев или пять лет, или двадцать? Если это средняя величина за длительный период и смертность за последний месяц превышает ее в шесть раз, то какова тогда статистика подобных случаев за предыдущий месяц и за прошлый год? Иными словами, сколько всего смертей насчитывается с самого начала, и с чего, собственно, все началось?
Все началось с самого первого самоубийства, — заявил Воль — Остальные — чистой воды имитация. — Он вернул список Грэхему. — Ты иногда заглядывай в полицейские сводки. Тогда увидишь, сколько раз уже бывало, что убийства и самоубийства распространяются как зараза. Порой одно- единственное, но зато эффектное, да еще и как следует поданное прессой преступление вызывает целую волну подражаний.
— Я с самого начала говорил и сейчас продолжаю настаивать: это не самоубийства. Я действительно очень близко знал Мейо и Дейкина. И Уэбба тоже знал, хоть и понаслышке. Все они психологически были совершенно не склонны и саморазрушению, даже если их напичкать наркотиками.
То-то и оно, — продолжал упорствовать Воль, — ведь ты знал их в нормальном состоянии и не представляешь, каковы они под марафетом. Стоит парню как следует набраться — и он уже совсем не тот, что был, а совершенно другой человек, который способен на что угодно — хоть палить в воздух, хоть с крыши сигануть.
— Вот что я тебе скажу, — Грэхем с озабоченным видом сложил листок и сунул его в карман, — всетаки этот мескаль — сущая головоломка.
— Только не для меня. Поток наркотиков распространяется по личным рекомендациям. Наверняка кто-то из ученых, перетрудившись до полного умопомрачения, изобрел новомодный стимулятор, который оказался коварнее, чем можно было предположить Кое-кто из них тоже попробовал. Может быть, поначалу он действовал нормально, а потом стал накапливаться, как мышьяк. Так все и шло, пока они не стали сходить с винта, один за другим. И вот результат! — Воль широко развел руками.
— Хорошо бы все оказалось так просто, только что-то внутри мне подсказывает, что это не так.
— Что-то внутри! — фыркнул Воль. — Еще одна собака!
Грзхем рассеянно просматривал заголовки укреннего выпуска «Сан», все еще ползущие по экрану. Он уже открыл было рот, чтобы дать Волю достойный ответ, и тут же закрыл. Расплывающиеся перед глазами слова внезапно приобрели четкость. Он встал. Воль проследил его взгляд.
КОНЧИНА ИЗВЕСТНОГО ЭКСПЕРТА
Стивен Рид, шестидесяти лет, проживающий в Фар Рокауэй, устроил сегодня утром странный спектакль на Пятой авеню, после чего бросился под колеса грузовика. Смерть наступила мгновенно. Рид был одним из виднейших в мире специалистов в области хирургии глаза.