Он пробует новый подход — он зашифровал свои мысли, затуманив их алкоголем. На мой взгляд, у него есть шансы.
— Но в таком состоянии, — возразил Спенсер, — он нипочем не сумеет подсоединить концы.
Уоррен слегка покачнулся.
— Н-не п-порите ер-рунду!.. — Он глянул на сопровождающих мутными глазами. Каждый из них недавно был тут в трех экземплярах, а теперь время от времени казалось, что только в двух. — Лопоухий!
— Да, Айра?
— М-мне н-надо еще вып-пить. А то т-трезвею.
Лопоухий добыл из кармана бутылку и передал ее. Она была полна едва наполовину. Уоррен запрокинул ее и стал пить, кадык у него на шее заходил ходуном. Он не успокоился, пока не осушил все до капли. Тогда он выронил бутылку и осмотрел членов экипажа снова. Теперь все было в порядке — каждого было не меньше трех.
— Н-ну, — сказал он, повернувшись к башенке, — если вы, дж-жельтмены, н-немного п-подсобите… — Эллис с Клайном натянули канат, и Уоррен взмыл в воздух. — Эй, — заорал он. — Ч-что вы такое надумали?
Уоррен совершенно запамятовал про шкив, установленный на треноге наверху башни. Он болтался в воздухе и сучил ногами, пытаясь восстановить равновесие. Под ним разверзлась дыра, ведущая в башню, а на дне ее мельтешилось, посверкивая, какое-то смешное пятнышко.
Тренога скрипнула, он начал спускаться и очутился внутри. Штуковина, что затаилась на дне, была видна более отчетливо. Вежливо икнув, он предложил ей подвинуться, поскольку собрался идти на снижение. Штуковина не шевельнулась ни на дюйм. Что-то попробовало открутить ему голову, но голова не откручивалась.
— Уоррен! — взорвались наушники. — Уоррен, вы живы? Все в порядке? Отзовитесь!
— К-конечно, — ответил он. — К-конечно, я ж-жив. Ч-чего вы ко мне п-пристали?
Его опустили на дно, и он оказался рядом со смешной штуковиной, пульсирующей в полутьме колодца. Он почувствовал, как что-то копошится у него в мозгу, и зашелся клокочущим пьяным смехом.
— Эй, н-не т-трогай м-меня за в-волосы! Щ-щек-котно…
— Уоррен! — воззвали наушники. — Уоррен, провода! Провода! Вспомните, мы с вами говорили про провода…
— К-конечно, — откликнулся он. — П-провода…
На пульсирующей штуковине торчали такие хорошенькие штифтики, и к каждому было очень удобно приладить по проволочке.
Но провода! Куда к черту подевались эти провода?
— Провода у вас на поясе, — подсказали наушники. — Провода прицеплены к поясу.
Рука сама собой потянулась к поясу и нащупала моток проводов. Он попытался их разъединить, но они выскользнули из пальцев. Пришлось сесть и пошарить вокруг, и провода обнаружились. Только они все перепутались, и непонятно было, где у них начало и где конец, и вообще — какого рожна возиться тут с проводами?
Чего ему хотелось до смерти, так это еще выпить, хоть чуть-чуть выпить. И Уоррен запел:
«Я, к-как на грех, п-поступил в П-политех, и с-стал, д-дуралей, инж-жен-нером…»
— С-слушай, д-друг, — обратился он к яйцу, — б-буду рад, если т-ты в-выпьешь с-со мной за к- компанию…
Наушники рявкнули:
— Ваш друг не сумеет выпить, пока вы не прицепите провода. Пока вы этого не сделаете, он вас не услышит. И не поймет, что вы ему толкуете. Дошло до вас, Уоррен? Прицепите провода. Он ничего не слышит без проводов…
— Эт' н-никуда н-не годится, — икнул Уоррен. — Эт' б-безобразие…
Он сделал все, что было в его силах, прилаживая провода, и попросил нового друга потерпеть и не дергаться — он старается, как только может. Крикнул Лопоухому, чтобы поторопился с бутылкой, и спел еще одну песенку, совсем непристойную. И в конце концов прицепил провода, но человек из наушников заявил, что соединение неправильное и надо попробовать по-другому. Он поменял провода местами, но оказалось опять неправильно, и он менял их до тех пор, пока человек из наушников не сказал:
— Вот теперь хорошо. Теперь мы что-то нащупали…
И тут его вытащили из башенки. Вытащили раньше, чем он успел выпить с новым приятелем хотя бы по маленькой.
15
Он с грехом пополам взобрался по трапу, ухитрился проложить курс вокруг стола и плюхнулся в кресло. Каким-то образом кто-то надел ему на макушку стальной колпак, и двое, а то и трое стали бить по ней молотком, а в рот ему запихнули шерстяное одеяло, и он готов был поклясться, что в следующий момент умрет от нестерпимой жажды.
С трапа послышались шаги, и он воспылал надеждой, что это Лопоухий. Уж Лопоухому-то известно, что предпринять.
Но это был Спенсер. Пришел и спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Ужасно, — простонал Уоррен.
— Вот это был фокус!
— Вы о чем?
— Вы приладили провода, — пояснил Спенсер, — и по ним поперла всякая чертовщина. Ланг подключил записывающий аппарат, и мы по очереди слушаем запись, и уже наслушались такого, что волосы дыбом…
— Вы сказали — чертовщина?
— Именно. Всякие знания, накопленные ловушкой. Потребуются годы, чтобы рассортировать их и попытаться выстроить в определенную систему. Многое едва намечено, кое-что фрагментарно, но есть и порядочное количество цельных кусков…
— И наши знания возвращаются к нам?
— Частично. Но в большинстве своем это чужие знания.
— Есть что-нибудь по части двигателей?
Спенсер задержался с ответом.
— Нет. По части наших двигателей — нет. Хотя…
— Ну?
— Мы получили информацию по двигателю со свалки. Поллард уже за работой. Мак со своей командой помогает ему вести сборку.
— И этот движок будет работать?
— Лучше, чем наш собственный. Правда, придется видоизменить конструкцию дюз и внести еще кое- какие усовершенствования.
— И вы теперь…
Спенсер понял с полуслова и ответил кивком:
— Мы демонтируем наши прежние двигатели.
Уоррен не мог совладать с собой. Он не смог бы совладать с собой даже за миллион долларов. Он положил руки на стол, зарылся в них лицом и зашелся неудержимым хриплым хохотом. Прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и вытер мокрые от смеха глаза.
— Я, право, не понимаю… — начал Спенсер обиженно.
— Новая свалка! — воскликнул Уоррен. — Бог ты мой, новая свалка!..
— Не над чем смеяться, Уоррен. Это же потрясающе — масса знаний, о каких никто никогда и не мечтал. Знаний, накопленных за многие годы, может статься, за тысячи лет. За все годы с тех пор, как та другая раса в последний раз опорожнила свои ловушки и отбыла восвояси.
— Послушайте, — сказал Уоррен, — а не лучше ли было подождать, пока мы не наткнемся на знания о наших собственных двигателях? Они же наверняка выплывут, и скоро. Их забрали, захватили — называйте, как вам угодно, — позже, чем всю прочую чертовщину, какую вы записываете. Стоит немного подождать, и
