– В этом нет удовлетворения, ? возразил Дункан.
Эндрю подошел и встал рядом.
– Надо бы сказать несколько напутственных слов. Последний ритуал для умирающего. Я не облечен властью делать это, но просто несколько слов.
Ривер снова хотел открыть глаза, но не смог.
– Отгони этого ханжеского недоноска, ? прошептал он чуть слышно.
– Ты ему не нужен, ? сказал Конрад Эндрю.
– Последнюю милость, ? прошептал Ривер.
– Что тебе?
– Разбей мою проклятую голову.
– И не подумаю, ? сказал Конрад.
– Я лежу среди своих мертвых. Помоги мне умереть тоже.
– Ты и так скоро умрешь, ? ответил Конрад.
Эндрю уронил посох и выхватил у Конрада дубину. Она взлетела вверх и опустилась. Оторопевший Конрад смотрел на свою пустую руку.
– Это напутственное слово? ? Спросил Дункан. ? Таков твой последний ритуал?
– Я оказал ему милосердие, ? сказал Эндрю, выпуская дубину из рук.
Глава 18.
Отойдя подальше от мертвых, они сделали привал. Уже близилась ночь. Со стороны болота доносились далекие причитания.
Порывистый ветер раздувал костер и уносил искры далеко к болоту.
«Болото ? страшное место, ? думал Дункан, сидя у костра, ? страшное в своей протяженности, уединенности и дикости. Это не озеро, но и не болото, место многих медленных потоков, разделенных болотной тиной и камышами, с пятнами окон и ивняка. Попади в него ? не выберешься.»
Конрад, сидевший по другую сторону костра, нарушил молчание.
– Удачно вышло, милорд. Мы не только спасли наши шкуры, но и вернули все наше имущество ? меч, амулет и прочее.
– Мне очень жаль старого Седрика, ? сказал Дункан.
– Надо было похоронить его, ? отозвался Эндрю. ? Он не то, что другие. Он много сделал для нас.
– Большой услуги мы ему все равно не оказали бы, ? заметил Конрад. ? Какую могилу не вырой, через день-два волки до него доберутся.
– И нельзя было задерживаться, ? добавил Дункан. ? У нас было всего два часа до темноты, а мне хотелось успеть подняться на дорогу.
Появился дух.
– Явился, наконец, ? раздраженно сказал Эндрю. ? Где ты шлялся все это время? Мы попали в такую беду…
– Я знаю, ? ответил дух. ? Я вернулся ночью и видел все. Я не показался, потому что я нематериален и помочь вам не мог, а немедленно полетел искать Снупи или кого-нибудь из его народа, чтобы позвать их на помощь. Но я никого не нашел.
– Ох уж этот Снупи, ? проворчал Эндрю. ? Ничего не стоит и такой же безответственный, как и ты. Верить ему нельзя, и не стоило труда искать его.
– Он помог нам однажды, ? вступился Дункан. ? С Иисусом-на-Холмах. Он предупредил нас, чтобы мы ушли оттуда и показал нам дорогу.
– Ну, иной раз он может чуть-чуть и помочь, ? согласился отшельник, ? когда захочет. Но надеяться на него нельзя. Положись на него ? сломаешь шею. В нем глубоко заложено озорство.
– Счастлив сообщить, ? сказал дух, ? что сейчас опасности нет. Однако за теми холмами все еще могут быть безволосые.
– Они были здесь утром, ? сказал Конрад, ? и напали на Ривера.
– Знаю. Но они не задерживались.
– Ривер и его люди прятались, видимо, в расщелине, ? предположил Дункан, ? вот почему их никто не видел. Ты уверен, что безволосые не прячутся там?
– Уверен, ? ответил дух. ? Я как раз оттуда. Мне пришла та же самая мысль, и я пролетел по всей длине щели.
Он вздрогнул.
– Страшное место!
– За ней должен быть замок, по словам Снупи, ? проговорил Дункан.
– Когда-то был замок, а теперь развалины, больше ничего. Груда камней, не лучше могилы. Стоят деревья, заросшие мхом.
Мег, скорчившись на своем месте у костра, в стороне от других, что-то бормотала про себя. Она подобрала несколько камешков и будто играла с ними.
– Ты бросаешь руны? ? С отвращением в голосе произнес Эндрю. ? Что они тебе говорят? Что ты в них видишь?
– Новую беду, ? ответила ведьма. ? Большие неприятности.
– У всех свои неприятности, бабушка, ? сказал Дункан. ? Такова уж человеческая доля.
– Не все имеют долю в непрятностях, ? возразила Мег. ? Беды не поровну делятся. У одних только дорога да беды, а у других ничего нет.
– Ты не можешь сказать, какого рода беда? ? Спросил Конрад. ? Мы бы подготовились отразить ее.
– Руны не говорят. Только то, что беда лежит на дороге впереди.
– Это все обман, ? сплюнул Эндрю. ? Жульничество. У тебя же не руны, а простые камешки. На каменных рунах магические знаки.
– Нехорошо ты говоришь, ? сказал отшельнику Дункан. ? Надо думать, женщина знает свое дело.
– Хорошо сказано, ? одобрила Мег. ? Я благодарю вас, сэр. Тот, кто знает это искусство, может взять любой камень, и он будет служить как надо. Секрет вовсе не в камне, а в знании того, кто их кидает.
– Скажи мне одно, ? попросил Дункан, ? я думаю, ты это знаешь. Что за плач мы слышали с болота? Печальные такие звуки.
– Это и есть печаль. Оплакивание мира, всех живущих на земле, людей и всего остального, что есть или было на свете до людей.
– Это кощунство, ? возмутился Эндрю. ? Я слышал это как-то, но ничего не сказал, а сейчас скажу. Библия говорит нам, что до человека никакой жизни не было, что вся жизнь была сотворена в один день. Так написано в книге бытия.
– Полегче, друг, ? перебил его Дункан. ? Есть крупные ученые, изучающие горные породы. Они думают по другому. Они находили отпечатки на камнях…
– Об этом я тоже слышал, ? сердито возразил Эндрю. ? Но я этому не верю. Все это софистика.
– У каждого свои убеждения, ? согласился Дункан. ? Не будем спорить. Мег, ты говоришь –печаль. От кого же исходит эта печаль?
– Не знаю. Знаю только, что таких мест, откуда идет плач, на земле много. Печальные места, покинутые, забытые. Там оплакивают мир.
Дункан сидел и слушал плач за весь мир. Звук шел издалека, не обязательно с болота, но откуда-то рядом с ним. «Есть какое-то тайное место, ? думал он, ? бедность и отчаяние собираются, как в фокусе. Плач о всех событиях, которые могли быть, но не произошли, потому что крестовый поход так и не
