Аллен удивленно поднял брови.
– Откуда ты знаешь...
– Я вижу мундштук его трубки в нагрудном кармане.
И продолжала беспечно, будто действительно видела американца в зеркале:
– Вы, вероятно, сюда прибыли недавно, не так ли? Ваша кожа, кажется, еще не привыкла к солнцу. Жара здесь почти невыносимая.
Аллен тихо откашлялся.
– Видите, вашему коллеге не приходится вытирать шею. Вы должны, так же как он, носить белое. И такой же яркий галстук, какой он носит! Я говорю так всегда: яркое солнце – яркий галстук.
Она слушала, как оба мужчины вдруг встали.
– Пойдем, – пробормотал гаваец. – Мы только потеряем здесь время.
Аллен проводил их до двери.
– Вы ищите кого-нибудь конкретно? – спросил он их.
– Да. Одну слепую женщину. Нам поручено задержать ее. Для ее же собственной безопасности.
Она услышала, как оба мужчины ушли.
Аллен захлопал в ладоши.
– Ты здорово сыграла, милая, – восторженно похвалил он.
Немного позже, для полной уверенности, он вышел на разведку.
– Они отбыли, – сообщил он, вернувшись. – 60 минут назад они сошли на берег.
Затем добавил:
– Они оставили одного полицейского на борту. Я встретился с ним, когда возвращался. Он стоит в конце коридора... Поразительно.
В пять часов вечера пароход двинулся в путь. Мартина снова услышала приглушенный шум машин. Началось равномерное покачивание, подул свежий бриз.
Когда Аллен снова позже вышел на палубу, полицейский исчез.
Была полночь. Море было гладкое, как зеркало.
Они сидели в полутьме рядом и держались за руки. Они ждали напряженно, неподвижно, затаив дыхание.
Они погасили в каюте все огни. Только свет луны, проникающий через иллюминатор, скудно освещал помещение.
– Сколько времени? – поинтересовалась Мартина со страхом.
– 23 часа 58 минут. Имей еще немного терпения.
– А теперь?
– 23.59. Осталась всего одна минута. Не волнуйся.
Их сердца бились в такт с часами.
Он отпустил ее руку и поднес светящийся циферблат к глазам.
– А теперь? – спросила она.
– Да, все.
Сначала он говорил совсем тихо, потом громче, а потом громко воскликнул:
– Теперь, теперь. ТЕПЕРЬ!
Они оба вскочили.
– Двенадцать часов! Полночь! Первое июня! Срок истек! Он пропустил время... Марти, Марти, ты слышишь? Мы в безопасности! Мы выиграли, выиграли!
Он обошел обе комнатки каюты и везде включил свет. Каюта осветилась ярким светом.
Они обнялись и поцеловались. Он достал кубик льда, который тайком принес для этого момента, на тот случай, если она доживет.
Они снова поцеловались. Он открыл бутылку шампанского и наполнил два бокала. Он улыбнулся и поднял бокал за ее здоровье. Она улыбнулась и еще раз поцеловала его.
– За нашу жизнь!
– За нашу прекрасную жизнь!
Он снова наполнил бокалы. Она тихо заплакала. От радости, от счастья.
– Мы живем! Мы празднуем вдвоем в полной тишине! Мы празднуем нашу жизнь!
Она протянула к нему руки.
– Потанцуй со мной, милый! Потанцуй со мной в нашей совместной жизни!
Со следующего дня началась эта жизнь. Казалось, весь мир принадлежит им обоим. Больше не надо было запирать дверей, не надо паролей, шепота и всяких предосторожностей. Они были целый день на палубе с восхода до позднего вечера. Только обедали в столовой. Она, как все женщины, надевала темные солнечные очки. Никто не мог догадаться, что она слепая.
Лишь с наступлением сумерек вернулись они к себе в каюту переодеться к ужину. Капитан предложил ей сесть за свой стол. По этому случаю Аллен купил ей вечернее платье в корабельном магазине.
Она радовалась, как ребенок. Положила коробку с платьем к себе на кровать и крепко прижала к себе. Она не хотела открывать ее при Аллене, а хотела предстать перед ним уже одетой.
– Я выпью в баре один мартини, пока ты переодеваешься. Хорошо?
– Примерно через полчаса я буду готова. Тогда можешь прийти.
Он нежно поцеловал ее. Она ждала, когда он уйдет. Она услышала, как он повернул ключ в замке. Вероятно, по-привычке, подумала она. Правда, в этом уже нет необходимости, но лишняя предосторожность не помешает.
Она начала свои приготовления. Вынула новое платье из коробки и осторожно разложила его на кровати. Наверное, он преподнесет ей цветы. Она знала, что на корабле продают цветы. Вероятно, гортензии или орхидеи, которые она сможет приколоть.
Она сменила белье, привела в порядок волосы. Затем надела платье, без труда застегнув молнию. Платье было глубоко декольтировано. Она должна чем-то прикрыть плечи. Возможно, к ночи на палубе будет холодно.
Жаль, что у нее с собой нет палантина. Тогда ей в голову пришла мысль.
Она нащупала дверцу шкафа, коснулась пальцами холодной, гладкой поверхности зеркала. Затем ее пальцы коснулись дверцы в поисках ручки. Открыв шкаф, она полезла туда. Она перебирала одежду, пока не нашла того, что искала. Маленький шелковый жакет.
Она сняла вешалку, сняла с нее жакет и свободную вешалку снова убрала в шкаф.
Потом закрыла зеркальную дверцу. Замок не защелкнулся, дверца была только прикрыта, но она не обратила на это внимания.
Она надела жакет, подергала полы, как это делают другие женщины перед зеркалом. Видимо, она была довольна.
Потом села за туалетный столик, нашла маленький флакон с духами и чуть подушилась. Теперь она будет жить, как все другие люди. Без опасений, не прячась. Она будет есть за капитанским столом, пить вино, смеяться и шутить. Позже она будет танцевать и, может быть, немного постоит у поручней и подышит прохладным нежным воздухом. И все это без страха, без ужаса.
Вешалка, которую она недавно повесила в шкаф, сорвалась с перекладины и упала, ударившись о дверцу шкафа. Вероятно, она неправильно ее повесила. Или она сильно раскачалась и потому упала. Она не придала этому значения и даже не обернулась.
Она раздумывала, стоит ли ей подкрасить губы, и решила, наконец: сделать это ради праздничного дня. Умелой рукой она обвела контуры своих губ.
Затем она встала. Она была готова и стала ждать прихода Аллена.
Пока она ждала, снова упала вешалка. Она подошла к шкафу, чтобы поднять ее и повесить на место.
Дверца шкафа была открыта настежь.
Странно...
Она отчетливо помнила, что закрыла ее. Она, кроме того, помнила, что замок не защелкнулся, видимо, она закрыла дверцу недостаточно плотно. Но дверца была закрыта.
Сердце ее сжалось, безумный страх охватил ее. Она ощупью добралась до туалетного столика и
