уважения коротышка в старом коричневом плаще, рваной одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее у него болталось старинное, неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона. Губы его были тонкими, глаза лихорадочно блестели, кожа загорела до черноты под солнцем пустыни. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто прикидывал тяжесть его кошелька.
— Если я соглашусь взять вас с собой, — проговорил он абсолютно невыразительным голосом, — то первым делом вы дадите мне обязательство, освобождающее меня от всякой ответственности перед вашими наследниками даже за вашу гибель.
— У меня нет наследников, — заметил Деккерет.
— Значит, перед родственниками. Я не желаю, чтобы меня притягивали к ответу служба Понтифекса, ваш отец или старшая сестра, потому что вы сгинули в пустыне.
— Разве вы сами сгинули в пустыне?
Барьязид, казалось, был сбит с толку.
— Нелепый вопрос.
— Вы несколько раз ходили в пустыню, — сказал Деккерет, — и возвращались живым. Так? Стало быть, если вы знаете свое дело, то выберетесь живым и на этот раз. То же и со мной: если я погибну, вы погибнете тоже, и у моей семьи претензий к вам не возникнет.
— Да, но я могу противостоять похитителям снов, — сказал Барьязид. — Все это я уже проверил и испытал. Вам же необходимо осознать, с чем придется столкнуться.
Деккерет нанимал Барьязида на службу, попивая напиток из какого-то сильнодействующего сока кустарника барханой. Они сидели на корточках на выдубленных шкурах чаусов в заплесневелой задней комнатушке торговой лавки, принадлежащей племяннику Барьязида. Очевидно, семья — или клан — Барьязидов была велика. Деккерет машинально отхлебывал напиток крошечными глотками. Потом спросил:
— А кто они — похитители снов?
— Не могу сказать.
— Случаем, не Изменяющие Форму?
Барьязид пожал плечами.
— Они не лезли ко мне со своей родословной. Изменяющие Форму, Хайроги, врооны, люди — откуда я знаю? Очень похоже на голоса во сне. Да, в пустыне определенно есть племена Изменяющих Форму, которые живут свободно, и кое-кто из этого рассерженного народа наверняка таит злые умыслы. Вполне возможно, они владеют искусством проникновения в сознание… Ну, вроде как изменяют свои тела. А может, и нет…
— Хм, если две из трех дорог Толигая перекрыли Изменяющие Форму, войскам Коронала здесь есть работа.
— Это не мое дело.
— Изменяющие Форму — покоренное племя, и нельзя позволить им нарушать нормальную жизнь Маджипура.
— Но вы только предполагаете, что похитители снов — это Изменяющие Форму, — кисло заметил Барьязид. — Сам я в этом вовсе не уверен. Да мне и не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь, что благодаря им земля за Кавагским Проходом опасна для путников.
— Тогда почему вы идете?
— Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос, — пробормотал Барьязид. — Иду, потому что есть причины. Но я не похож на других, и вернусь живым.
— А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?
— Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как не знаю и того, сколько погибло с тех пор, как мы впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна. — Барьязид помешал напиток. — Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать безопасность я не могу, и потому прошу дать мне расписку, освобождающую от ответственности.
— Если я оформлю такую бумагу, она будет чем-то вроде разрешения на мою смерть. Что тогда помешает вам прикончить меня через десять минут после выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?
— Клянусь Леди, я не убийца! Я даже не вор!
— Вполне возможно, но бумага, гласящая, что в моей гибели никто не виноват, может и совершенно честного человека заставить перешагнуть через все моральные препоны.
Глаза Барьязида вспыхнули от ярости. Он сделал такой жест, словно намеревался оборвать разговор.
— Ваша дерзость переходит всякие границы, — буркнул он, вставая и отодвигая чашку. — Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.
Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:
— Я сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника по дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, ведущего его в место, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.
— Если сильно осторожничать, лучше нанять корабль до Стоена и вернуться к легкой жизни Замковой Горы.
— Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы оцениваете свои услуги?
— Тридцать ройялов, — ответил Барьязид.
Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под дых. Цена оказалась чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать ройялов — годовой заработок для таких, как Барьязид. Чтобы расплатиться, Деккерету придется подписать долговое обязательство. Первым его порывом было презрительно отказаться и предложить десять ройялов, но он тут же понял, что лишится тогда всякого преимущества в торговле за расписку, освобождающую проводника от ответственности. Если же начать скаредничать, Барьязид просто закончит разговор. И Деккерет произнес:
— Так и быть. Но без письменного обязательства.
— Хорошо, без обязательства, раз вы настаиваете.
— Как будем расплачиваться?
— Половину сейчас, половину — утром перед отъездом.
— Десять ройялов сейчас, — бросил Деккерет, — и десять при отъезде. Последние десять по возвращении в Толигай.
— Тогда треть моего заработка будет условной, зависящей от того, выживете ли вы в поездке. Помните, что я не могу вам этого гарантировать.
— Что ж, возможно, мое выживание станет более вероятным, если я придержу треть платы до конца поездки.
— Да, от рыцаря Коронала следовало ожидать надменности. Мы почему-то не слишком доверяем друг другу. Вряд ли совместное путешествие доставит нам удовольствие.
— Я не имел в виду ничего непочтительного, — заметил Деккерет.
— Вы хотите отдать меня на милость вашей семьи, если вы погибнете, а сами смотрите на меня, как на обычного головореза или в лучшем случае разбойника, и ощущаете потребность расплачиваться так, чтобы у меня возникло как можно меньше соблазнов вас прикончить! — со злобой выпалил Барьязид. — По-моему, юный рыцарь, даже скандары, охотники на морских драконов, гораздо вежливее. А ведь я вовсе не стремлюсь наниматься к вам на службу, не собираюсь унижаться, помогая вам, и…
— Подождите.
— У меня есть еще дела.
— Пятнадцать ройялов сейчас, — предложил Деккерет, — и пятнадцать, когда выступим.
— Вы действительно думаете, что я убью вас в пустыне?
— Я излишне подозрителен только потому, что не хочу показаться слишком наивным, — усмехнулся Деккерет. — Разумеется, все сказанное мною нетактично. Приношу свои извинения и прошу вас поступить ко мне на службу.
