Чарли сунул в руку шофера несколько банкнот и улыбнулся Мэгги.
– Не торопись, сейчас ты все поймешь. Я все тебе объясню.
Выбежавший из отеля шустрый лакей подхватил их багаж и понес в вестибюль, швейцар с поклоном распахнул дверь для дорогих гостей. Но Чарли, сделав ему упреждающий знак рукой, увлек Мэгги к скамейке под раскидистым деревом, в тени которого и продолжил свой монолог:
– Не секрет, Мэгги, что ты никогда не сомневаешься в своей правоте. Как ни странно, в большинстве случаев ты действительно оказываешься права. Но согласись, что и я не так уж часто ошибаюсь. Ты могла бы и не указывать мне на мои упущения и огрехи, дорогая. Мне неприятно выслушивать упреки и замечания. Это задевает мое мужское самолюбие.
Мэгги не проронила ни слова. Воцарившуюся тишину нарушали только шум прибоя, шорох листвы да гомон птиц в кронах старых каштанов. Игривый теплый ветерок с моря трепал шелковистые локоны Мэгги. Она заправила прядь волос за ухо, и Чарли заметил, что пальцы ее дрожат. Несомненно, она была взволнована и чего-то ожидала от него.
Он собрал всю свою волю и произнес:
– Я заблуждался, Мэгги! Не только в отношении тебя, но и в отношении самого себя… – Он сделал глубокий вдох и продолжил: – По-моему, я способен поверить в действенность обязательств. И в реальность долговременных отношений мужчины и женщины…
– Иными словами, в супружество? – оживилась Мэгги.
– Правда, если уж говорить начистоту, то я все время в этом сомневаюсь! – выпалил Чарли. – Не хочу обманывать тебя. Однажды я уже ошибся и до смерти боюсь ошибиться еще раз.
Эти слова произвели на Мэгги эффект холодного душа. Она-то была готова услышать от него… Но теперь это уже не имело никакого значения.
– И все же… – чуть слышно прошептал Чарли.
Мэгги с надеждой навострила уши.
Он медлил. Она терпеливо ждала.
– И все же, Мэгги, я не утверждаю, что вообще не способен это сделать, – продолжил он. – Я только говорю, что решиться на это мне очень трудно…
Не в силах более молчать, Мэгги промолвила:
– И мне тоже нелегко, Чарли! Я страшная трусиха…
– Ты – трусиха? По-моему, ты удивительно храбрая!
– Вовсе нет! – Мэгги подалась вперед и сжала его запястья своими тонкими пальцами, словно утопающий, хватающийся за соломинку в бушующем океане. – Я вовсе не храбрая. Я боюсь всего! Неудач, одиночества, потери работы, а главное – разлуки с тобой…
– Но, Мэгги, почему же ты раньше мне этого не сказала?
– Потому что я трусиха, я просто не решалась!
Они рассмеялись, не стыдясь выступивших у обоих на глазах слез.
– А теперь наконец-то решилась, – дрожащим голосом добавила Мэгги.
Порыв ветра вновь распушил ее волосы, они снова упали ей на глаза… Чарли ласково заправил их ей за ухо и, погладив ладонью по влажной щеке, тихо сказал:
– Я не исчезну, Мэгги. Если ты не захочешь этого. Если впустишь меня в свое сердце.
Новый, более сильный порыв ветра вызвал переполох в птичьей стае, укрывшейся в листве деревьев. На мгновение стало зябко и Мэгги. Она прижалась щекой к теплой руке Чарли и прошептала:
– Я хочу попробовать, но боюсь…
– Значит, мы очень подходим друг другу! – рассмеялся Чарли. – Из нас получится прекрасная парочка трусов!
Мэгги вымучила кривую усмешку и сказала:
– Чарли, ты склоняешь меня к огромному риску!
– Ты же имеешь опыт азартной игры в Атлантик-Сити, – тут же нашелся он. – Там тебе подфартило, ты сорвала большой куш.
– Но ты сам говорил, что новичкам всегда везет.
– Верно, Мэгги! Но ведь и мы с тобой рискуем в первый раз, не так ли? Я люблю тебя, Мэгги!
Это было именно то, что она мечтала услышать от него. Это было признание в любви.
– И я люблю тебя, Чарли! – воскликнула она.
– Тогда я прошу тебя дать мне шанс! Дать шанс нам обоим! Что ты на это скажешь?
У Мэгги перехватило дыхание. Но сейчас они понимали друг друга без слов, за них говорили их глаза. И конечно же, сердца, преисполненные ликования, надежды и ожидания грядущих радостей.
С трудом поборов волнение, Мэгги сказала:
– Я дам тебе шанс, Чарли. Но при условии, что ты согласен им воспользоваться.
– Я оправдаю твое доверие, дорогая, – пообещал он.
