количестве, какого ни одной несушке не снести за всю свою жизнь. Мэгги убеждала Чарли, что их следует собрать в корзину и отнести в прохладный трюм. Но он и слышать не желал о яйцах, а только ласкал ее и целовал. Внезапно налетел шторм, и все яйца побились, покрыв палубу липким месивом из желтков и белков.
Зазвонил будильник, и Мэгги в ужасе проснулась. Странный сон до сих пор не выходил у нее из головы.
Обычно она записывала все необычные сновидения в дневник, боясь, что потом не сумеет их вспомнить. Однако этот сон был настолько ярким и удивительным, что все его детали прочно запечатлелись в ее памяти, поэтому делать записи Мэгги не стала.
– Ты, случайно, не принимала на ночь ничего успокоительного? А может, выпила снотворного? – спросил Доминик, встревоженный ее странным поведением.
– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Мэгги.
– У тебя какой-то блаженный вид, я тебя такой никогда не видел!
– Правда? – Она пожала плечами. – Значит, я хорошо провела выходные.
Доминик стал нервно расхаживать взад и вперед по крохотному офису, не задавая больше никаких вопросов. Затем он изрек:
– Я знаю, почему ты не брала трубку!
– Неужели? – воскликнула Мэгги, отказываясь поверить, что только по одному ее виду он догадался, как именно она провела минувшее воскресенье.
– Тебе звонила Джулия! И все рассказала. Верно? – выпалил Доминик.
Мэгги ахнула и прикрыла рот ладошкой. Ну как же она могла забыть, что Доминик был на свидании с Джулией? И как мог забыть об этом Чарли? За все то время, пока они были вместе, тема свидания их общих друзей не затрагивалась ими ни разу!
– Нет, Джулия не звонила мне. Я понятия не имею о ее делах. Так как прошло ваше субботнее свидание? Рассказывай все в деталях! – строго потребовала Мэгги, входя в роль его наставницы и свахи.
– Все вышло отвратительно! Хуже некуда, – мрачно пробурчал Доминик.
Веселенькое, однако, начало!
– Поясни! – потребовала Мэгги.
– Мы едва не подрались!
– Как? На кулаках? – Мэгги попыталась обратить все в шутку.
Но Доминик даже не улыбнулся. Он хмуро сказал:
– Короче говоря, мы поссорились из-за куска мяса.
Мэгги недоуменно вскинула брови:
– Вы с ней не поделили какое-то мясное блюдо? Но ведь Джулия не ест мяса!
– В этом-то все и дело! Я же говорил тебе, что она убежденная вегетарианка! Мне следовало бы плотно поесть в мясном ресторане, прежде чем отправляться к ней на ужин.
– Так что же все-таки произошло?
– Она приготовила специально для меня бифштекс.
– Замечательно! – воскликнула Мэгги. – И чем же ты недоволен? Она его пережарила или пересолила?
– Хуже! Я попросил ее сделать мне бифштекс с кровью. Услышав это, Джулия отреагировала так, словно бы я попросил ее забить корову прямо на ее кухне.
– Понимаю! Она хотела хорошенько прожарить мясо?
– Нет! Она вообще отказалась его готовить! Ей было противно даже прикоснуться к сырому красному мясу. Видела бы ты ее лицо, когда я попросил ее вынуть мясо из духовки через две минуты! Она скорчила такую мину! Брр! Страшно вспомнить. – Доминик поморщился.
– Но нельзя же на нее за это обижаться!
– Если бы дело ограничилось только этим… – Он тяжело вздохнул. – Я предложил ей попробовать хотя бы маленький кусочек, уверенный, что против такого лакомства никто не сможет устоять. Однако она наотрез отказалась.
– Так ведь она же вегетарианка! Видимо, из каких-то принципиальных соображений, возможно, религиозных убеждений.
– Как бы то ни было, но, взглянув на кровь, сочившуюся из мяса, Джулия обозвала меня душегубом, убийцей и вампиром.
– Ну, здесь она явно переборщила…
– Да она просто чокнутая, у нее явно не в порядке с головой! Ей пора обратиться к психиатру. И с чего ты взяла, что она годится мне в жены? Я, конечно, понимаю, что нужно заботиться о своем физическом и духовном здоровье, но во всем должна быть мера! Знаешь, что она приготовила себе на ужин?
– Что же?
– Охапку какой-то сорной травы!
– Травы? Я не ослышалась? – Мэгги тряхнула головой.
