– Элаи, – спросил Юлан Дор, – почему ты так на меня смотришь?
– Красное при свете дня… и цвет Паншу на твоих ногах… это наша смерть, наша смерть!
– Ни в коем случае, – бодро ответил Юлан Дор. – Пока со мной мой меч…
Камень, прилетевший будто ниоткуда, ударился в землю у его ног. Он посмотрел направо, налево в поисках нападавших, ноздри его раздулись от гнева. Но напрасно. Двери, аркады, окна домов были пусты.
Другой камень, размером с кулак, ударил его в спину. Он повернулся и увидел только обветшавшие фасады древнего Ампридатвира, пустые улицы, блестящие движущиеся полоски.
Камень, просвистев в шести дюймах от головы Элаи, ударил его в бедро.
Юлан Дор признал свое поражение. Нельзя отражать камни мечом.
– Нам лучше уйти… – и увернулся от большого камня, который разбил бы его череп.
– Назад, на полоски, – сказала девушка тусклым, безжизненным голосом. – Попробуем укрыться на другой стороне площади. – Камень ударил ее в щеку. Элаи, вскрикнув от боли, опустилась на колени.
Юлан Дор зарычал, как зверь, в поисках жертвы для убийства. Но вокруг не видно было никого живого, хотя камни продолжали падать.
Он наклонился, поднял Элаи и побежал на быструю центральную полоску.
Каменный дождь вскоре прекратился. Девушка открыла глаза, моргнула и снова закрыла их.
– Все кружится, – прошептала она. – Я сошла с ума. Я почти решилась…
Юлану Дору показалось, что он узнает башню, в которой провел ночь. Он сошел с полоски и приблизился ко входу. Он ошибся: прозрачная дверь преградила ему путь. Пока он стоял в нерешительности, дверь прямо перед ним растаяла, образовав проход. Юлан Дор удивленно хмыкнул. «Еще одно древнее волшебство…»
Волшебство оказалось безвредным. Проход за ним сжался, соединился и снова стал прозрачной перегородкой.
Внутри был зал, пустой и холодный, хотя стены и были украшены разноцветными металлами и великолепной эмалью. Одну стену занимало панно – мужчины и женщины в воздушных одеждах ухаживают за цветами в ярком солнечном саду.
«Прекрасно, – подумал Юлан Дор, – Но это не место для отражения нападения.» По обе стороны зала открывались гулкие пустые коридоры, впереди – небольшая комнатка с блестящим полом, который, казалось, излучает свет. Он вошел туда – и поднялся в воздух, поплыл легче пушинки. Элаи у него на руках ничего не весила. Он невольно испустил хриплый крик и безуспешно попытался опуститься на пол.
Он плыл в воздухе, как лист, гонимый ветром. Юлан Дор приготовился к болезненному падению, когда волшебство кончится. Но этажи пролетали мимо. «Удивительное колдовство, – мрачно подумал Юлан Дор, – лишить человека опоры. Оно прекратится, и мы упадем с такой высоты. Не спастись.»
– Протяни руку, – слабым голосом произнесла Элаи, – возьмись за поручни.
Он ухватился за перила, полет замедлился, и, не веря своей безопасности, Юлан Дор вышел на этаж. Перед ним открылось несколько помещений. Груды обломков и пыли – все, что осталось от мебели.
Он опустил Элаи на мягкий пол; девушка поднесла руку к лицу и слабо улыбнулась.
– Больно.
Юлан Дор смотрел на нее со странным ощущением бессилия.
Элаи сказала:
– Не знаю, куда теперь идти. У меня больше нет дома. Мы умрем с голоду, потому что никто не даст нам пищи.
Юлан Дор горько рассмеялся.
– Пока в зеленых лавках не видят человека в сером, у нас никогда не будет недостатка в пище… Но есть более важные вещи – дощечки Рогола Домедонфорса. Похоже, они недоступны.
Она серьезно ответила:
– Тебя убьют. Человек в красном должен сражаться со всеми – ты видел это сегодня. Даже если ты и доберешься до храма Паншу, там множество ловушек, отравленные стрелы и призраки на страже.
– Призраки? Ерунда. Это люди, точно такие же, как вы, серые. Только они одеты в зеленую одежду… Я слышал о таких вещах, о мозговых блоках…
Она оскорбленно сказала:
– Ни один серый их не видит. Может, у тебя галлюцинации.
– Может быть, – с сухой улыбкой согласился Юлан Дор. Некоторое время они сидели в пыльной тишине старой башни. Потом Юлан Дор, хлопнув себя по коленям, нахмурился. Бездеятельность – предвестник поражения. – Подумаем, как пробраться в храм Паншу.
– Тебя убьют, – просто повторила она.
Юлан Дор, настроение которого улучшилась, ответил:
– Нужно смотреть на мир оптимистичнее… Где найти другую воздушную лодку?
– Ты сошел с ума.
Юлан Дор встал.
– Где ее искать?
Она покачала головой.
– Ты решил умереть, так или иначе. – И тоже встала. – Мы поднимемся в колодце без веса на самый верхний этаж башни.
Без всяких колебаний ступила она в пустоту, и Юлан Дор неохотно последовал за ней. Они поплыли на гловокружительную высоту. На самом верхнем этаже они остановилсиь, вышли на террасу, открытую ветрам. Они стояли выше, чем на вершине горы, и улицы Ампридатвира превратились в тонкие серые ниточки внизу. Гавань казалась бассейном, а море в серой дымке уходило за горизонт.
Три воздушные лодки стояли на террасе; они ярко блестели, стекло их было прозрачно, а эмалевые покрытия сияли, будто лодки только что опустились.
Подойдя к ближайшей, Юлан Дор нажал кнопку, убиравшую верх, и прозрачный купол с негромким лязгом скользнул назад.
Внутренность оказалась такой же, как и у первой лодки, – длинное мягкое сидение, шар, укрепленный на стержне, множество переключателей. Ткань сидения затрещала, когда Юлан Дор потрогал ее, а воздух внутри кабины был затхлым. Он вошел в лодку, и Элаи последовала за ним.
– Я пойду с тобой: гибель в падении быстрее голодной смерти и менее болезненна…
– Надеюсь, мы не упадем и не умрем с голоду, – ответил Юлан Дор. Он осторожно касался переключателей, готовый при малейшей опасности вернуть их в прежнее положение.
Купол над их головами закрылся, реле, ожидавшие тысячи лет, ожили, эксцентрики зашевелились, рукояти заняли нужное положение. Воздушная лодка дернулась и поднялась в темно-синее небо. Юлан Дор схватил шар, разобрался, как поворачивать лодку, как поднимать и опускать ее нос. Его охватила чистейшая радость полета в воздухе. Все оказалось легче, чем можно было себе представить. Легче, чем идти пешком. Он по очереди проверил все ручки и переключатели, узнал, как повисать в воздухе, как опускаться, тормозить. Нашел ручку управления скоростью, передвинул ее, и за стенами лодки засвистел ветер. Они улетели далеко в море, и остров превратился в синюю туманную полоску на горизонте. Ниже, выше, над самыми верхушками волн и сквозь багровые клочья облаков.
Элаи сидела, неподвижная, расслабленная, возбужденная и пела. Теперь она казалась ближе к Юлану Дору, чем к Ампридатвиру; прервалась какая-то тонкая нить.
– Давай полетим дальше, – сказала она. – Все дальше и дальше, по всему миру, над лесами…
Юлан Дор искоса взглянул на нее. Она прекрасна – чище, красивее, сильнее женщин, которых он знал в Кайне. Он с сожалением ответил:
– Тогда-то мы уж точно умрем с голоду – никто из нас не выживет в дикой местности. И мне нужно отыскать дощечки…
Она вздохнула.
– Хорошо. Нас убьют, но какая разница? Вся Земля умирает…
Наступил вечер, и они повернули к Ампридатвиру.
– Вон там, – махнула рукой Элаи, – храм Газдала, а здесь – храм Паншу.
Юлан Дор завис в лодке над храмом Паншу.
