Шири тяжело вздохнула:
– Гвил, Гвил, зачем ты выбрал меня?
– А потому, что ты похожа на бабочку, – ответил он, – и опьяняешь, как сладкий нектар. Ты мне очень нравишься, а я никак не думал, что все закончится так печально.
Дрожащим голосом Шири еле слышно проговорила:
– Я должна быть смелой, ведь если бы выбор пал на другую девушку, ей бы грозила беда… А вот и дверь.
Вход вел в ближайший монолит, дверь была из черного металла.
Они подошли к ней, и Гвил легонько постучал в маленький гонг.
Петли заскрипели, дверь раскрылась, и на них пахнуло холодом подземелья. В черном проеме невозможно было ничего различить.
– Кто здесь? – крикнул Гвил.
Тихий, дрожащий, как бы плачущий голос отозвался:
– Идите вперед. Вас ждут.
Гвил напряженно вглядывался в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Дайте свет, нам ничего не видно.
Еле слышно прошелестело в ответ:
– Свет не нужен. Ваш путь согласован с мастером.
– Ну уж, нет, – заявил Гвил, – мы хотим видеть лицо нашего хозяина. Ведь мы пришли по его приглашению, значит, мы его гости и нам нужен свет, чтобы войти в подземелье. Мы пришли за знаниями – значит, мы почетные гости.
– Ах, знания, знания… – прошелестело в воздухе, – что станется с вами, если вы слишком много будете знать о разных странных вещах? О, вы утонете в потоке знаний.
Гвил прервал этот стонущий глас:
– Ты не Хранитель? Сотни миль я прошел, чтобы поговорить с ним и расспросить его кое о чем.
– Нет, я даже не хочу слышать это имя, он очень коварен.
– Кто же ты?
– Я никто и ничто. Я нечто абстрактное, тайна страха, испарения ужасов, голос умерших.
– Ты говоришь как человек.
– А почему бы и нет? Мой голос может раздаваться и в самых светлых и в самых темных закоулках человеческой души.
– Ты не сделаешь нам ничего плохого? – тихо спросил Гвил.
– Нет, нет, вы должны войти в темноту и отдохнуть.
– Мы войдем, если будет свет.
– В Музее Человека света не бывает.
– В таком случае, – заявил Гвил, вынув свой светящийся кинжал, – я изменю процедуру встречи. Здесь будет свет!
Разлился яркий свет, дух издал зловещий вопль и, став мерцающей лентой, растворился. В воздухе витало лишь несколько светящихся пылинок. Дух исчез.
Шири, боясь шевельнуться, стояла, как загипнотизированная.
– Зачем ты так? – спросила она, тяжело дыша.
– Право, я сам не знаю, – ответил Гвил. – Я не хочу унижаться ни перед кем. Я верю в свою судьбу и не боюсь.
Он стал поворачивать кинжал в стороны, и они рассмотрели дверь, вырезанную в скале. Впереди была темнота.
Ступив за порог, Гвил встал на колени и прислушался.
Кругом было тихо. ШИри стояла позади Гвила, широко раскрыв испуганные глаза. Гвил, взглянув на нее, почувствовал, как у него сжалось сердце от жалости: маленькое, нежное, беззащитное существо стояло за ним.
Опустив кинжал, он увидел лестницу, ведущую вниз, в темноту.
Свет играл их тенями.
– Ты боишься? – прошептала Шири.
Гвил повернулся к ней:
– Мы пришли в Музей Человека, и нельзя допустить, чтобы мешала всякая нечисть. Ты представляешь свой народ, я – свой… Надо быть готовыми к встрече с врагом. Если мы решили назло всему пойти вперед, мы будем двигаться обдуманно. Я предлагаю идти смело вниз по лестнице, может, там мы найдем Хранителя.
– Но зачем его искать?
– Привидение уж чересчур настроено против него.
– Ну что ж, пойдем, – решилась Шири. – Я готова.
– Мы идем навстречу приключениям! – торжественно сказал Гвил. – Не нужно бояться, и привидения будут исчезать с нашего пути, а с ними – и ужас подземелья. Вперед!
Они стали спускаться. Лестница извивалась, то расширяясь, то сужаясь. Молодые люди, осторожно ступая, медленно следовали за ней. Их черные тени причудливо изгибались на стенах.
Спуск закончился. Гвил и Шири очутились в помещении, похожем на верхнее. Перед ними была еще одна дверь, на стенах висели латунные тарелки с непонятными письменами.
Гвил толкнул дверь, в лицо ударил поток холодного воздуха. Вскоре сквозняк ослабел и наконец иссяк. Тогда Гвил распахнул дверь шире.
– Эй, послушайте!
Откуда-то издалека доносился прерывистый треск. Звук был такой, что у Гвила встали дыбом волосы. Он сжал потной рукой ладошку Шири. Тускло мерцал кинжал. Гвил и Шири вошли в проем. Все тот же неприятный звук эхом отдавался в большом зале, в котором они теперь стояли.
Гвил посветил на дверь. Та была из какого-то упругого черного материала. Стены – из полированного камня.
Осветив дальнюю стену, молодые люди увидели громоздкий ящик с медными выступами, а рядом – поднос с битым стеклом, на подносе была выгравирована замысловатая эмблема.
Потом они разглядели и другие такие же ящики, тяжелые и мрачные, стоявшие на одинаковом расстоянии друг от друга.
Пробираясь дальше, путники заметили, что неприятный звук начал отдаляться. Они шли гуськом, в темноте, на ощупь.
Стена закруглялась, за поворотом была дверь.
Гвил заколебался. Пойти в этом направлении – значило приблизиться к месту, откуда шел треск. В затруднении он обратился к Шири, но та только пожала плечами:
– Не все ли равно, куда идти? Раньше или позже, но привидения нападут на нас.
– Нет, пока у меня есть светящийся кинжал, они не посмеют расправиться с нами, – возразил Гвил. – Мы найдем Хранителя, может быть, он находится именно за этой дверью.
Он нажал плечом на дверь, та легко отворилась. Заглянув за нее, Гвил вскрикнул от удивления: в глаза ему хлынул золотистый свет. Юноша шире раскрыл дверь, Шири крепко вцепилась в его руку.
– Это Музей! – восхищенно воскликнул Гвил. – Кажется, здесь нам ничто не угрожает… Тот, кто живет среди такой красоты, должен быть добрым…
Свет лился из невидимого источника и, казалось, был соткан из мельчайших частиц, которые добавляли юноше и девушке силы.
На полу лежал огромный ковер, переливающийся всеми цветами радуги. Стены, отделанные драгоценными сортами дерева, были украшены резьбой и покрыты эмалью. На них висели гобелены, на которых были вытканы сценки из быта давно ушедших цивилизаций.
Все это радовало и вселяло надежду.
Еще молодые люди обратили внимание на зеленые мерцающие диски, по которым пробегали красные и черные точки – и оживали прекрасные цветы, рождались сверкающие созвездия.
Здесь были собраны самые поразительные сокровища, когда-либо созданные человечеством.
