Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы свой, мы новый мир построим - Кто был ничем, тот станет всем!
- Хорошо поешь, хозяюшка! - осклабился Жан. - У нас в аду тоже эту песенку любят. Только мы подразумеваем более серьезную перестройку: мы построим небесную республику вместо Царствия Небесного! Но до этого нам еще много предстоит потрудиться и много крови пролить. - И тут он запел другую песню, грозную и даже свирепую. Причем запел почему-то по-французски:
Allons enfant de la patrie,
Но продвинутая Жанна, как оказалось, знала и эту песню, и она тут же ее подхватила.
Секретарь Мишина Акоп Спартакович, спускаясь вниз по лестнице, услышал ее пение и удивился: «Какой нежный, оказывается, голосок у этой ведьмы, надо же! Может, мы к ней все-таки несправедливы? Поет, бедная пташка, и не знает, что скоро ей придется покинуть свою золотую клетку!» Акоп Спартакович французского языка не знал и музыкальным слухом не обладал, а то бы он вряд ли заподозрил Жанну в особой нежности. Песня, которую пела Жанна, была одной из самых кровожадных в мировой истории музыки: кровь в ней льется ручьями, поющие обвиняют своих врагов в самых невероятных злодеяниях и обещают, что отплатят им вдвое. Они грозят, что все их дети погибнут в борьбе, а они взамен погибших детей нарожают вдвое больше новых героев. Ужас что за песня!
Мишин, вернувшись из Пскова, тут же отправился в заграничную деловую поездку, предоставив Жанне полную свободу и доступ к его банковскому счету. Раскроем, однако, и его планы. Дмитрий Сергеевич собирался сделать Жанне прощальный подарок: дать ей возможность справить день рожденья по своему вкусу, со всей возможной пышностью и подарить на прощанье дорогой заграничный автомобиль. А потом дружески и учтиво попросить ее выехать на этом автомобиле из ворот его дома навсегда. Щедрый был человек Дмитрий Сергеевич Мишин и совестливый, вот и хотел расстаться с ведьмой по-хорошему, наивная душа! А расставаться было необходимо. После того, как Дмитрий Сергеевич приблизился к Богу, начал молиться, ходить в храм и причащаться, ему даже в одном помещении с Жанной находиться становилось с каждым днем все труднее. А тут еще появилась Александра и окончательно все в его жизни спутала…
Ангел Димитриус с растущей тревогой наблюдал за своим подопечным: он-то знал, как легко доверчивые люди попадают в руки ведьм и как трудно им бывает потом из этих ласковых ведьминских объятий вырваться - ничуть не легче, чем из медвежьих! Надеялся Ангел Хранитель на Господа да на своих собратьев Ангелов, и еще почему-то на Юлианн с их гувернанткой Александрой.
Юлианны с Александрой пробыли в Пскове до конца каникул и вернулись в Петербург.
Жизнь их потекла обычным чередом: лицей, уроки, стройка, а по воскресеньям хождение в храм на Каменном острове. В храме они встретили Киру и очень-очень ей обрадовались. После службы все вместе пошли пешком на свой Крестовский остров. Кира шла, чуть приотстав от сестер и Александры, и уныние охватило ее с ног до головы.
И на плечи ей тотчас опустилась бесиха Барби, которой в последнее время не так уж часто удавалось «пообщаться» со своей подопечной.
Но дорогой Кира все-таки собрала все свое мужество и, заикаясь и плача, призналась Юлианнам, как она выдала их Жанне. Она уже была готова к тому, что сейчас сестры и Александра сурово осудят ее и скажут, что больше не хотят с нею дружить. Но вышло все совсем не так, как она ожидала.
Юлька засмеялась и замахала на нее руками:
- Да брось ты об этом так переживать, Кира! Жанна всегда рано или поздно все про нас узнает, ей, наверное, бесы помогают!
Аннушка же обняла ее и сказала:
- Бедненькая ты наша Кирочка, опять хитрюга Жанна тебя обманула! Но ты хоть теперь-то держись от нее подальше, ты же видишь, что у тебя от нее одни неприятности.
- Так вы меня прощаете, Юлианны?
- Вот глупенькая, ну конечно, прощаем! - сказала Аннушка. - Мы же тебя любим в тысячу раз сильнее, чем боимся Жанны!
- С чего бы это нам тебя не простить? Да мы на тебя даже не сердимся, - сказала Юлька. - Подумаешь, Жанне тебя обмануть удалось! Да она нашего папу второй год обманывает - что ж нам и на него сердиться, по-твоему?
И сестры засмеялись, и Александра вместе с ними, и тут Кира почувствовала, как тяжелый камень вины скатился с ее плеч и плюхнулся в воду речки Крестовки.
Между прочим, на духовном уровне это примерно так и выглядело. Бесиху Барби задело облаком любви, окружившей Киру и ее подруг в момент покаяния и прощения, - как будто раскаленным паром ошпарило! - и она в ужасе свалилась с Кириных плеч прямо в воду!
А Жанна между тем планировала не только программу своего праздника, но и дальнейшую перестройку жизни в мишинском доме. «Акопчика можно будет оставить, тут еще не все потеряно, но Павлушу, конечно, долой! Екатерину Ивановну тоже вон! Еще одна погибшая душа - каждое воскресенье в церкви. Ну, Таня - не проблема, не захочет жить по-моему, так я ей в три дня замену найду. А вот что мне делать с Александрой?…»
Александра ловила на себе внимательные, мрачные, изучающие взгляды Жанны и чувствовала, что с ведьмой в отсутствие Мишина надо быть особенно начеку.
О том же предупреждал ее Ангел Хранитель Александрос:
- Будь осторожна, Александра! Жанна собирается стать хозяйкой в этом доме и мачехой девочкам, Анне и Юлии. Если это случится, не оставь их! По крайней мере, до приезда бабушки. О том же тебя просят их Ангелы Хранители Иоанн и Юлиус!
Александра ведать не ведала, как зовут Хранителей сестер, но знала об их существовании и молилась им вместе с девочками, поэтому слова своего Ангела она услышала как некий предупреждающий «внутренний голос». Слова Ангела Хранителя в ее сердце звучали немного по-иному, как бы в переводе на ее собственный язык, ну, примерно вот так: «Смотри, Санька-Встанька, эта ведьма точно что-то затевает! Отца дома нет, бабушка еще не скоро приедет, так что ты одна теперь отвечаешь за Юлианн! Держи уши топориком!» И она была все время настороже.
А Жанна решила испытать характер Александры на прочность и гибкость. Она начала делать ей замечания на каждом шагу, язвить, а в те часы, когда сестры были в лицее, нагружать ее мелкими и унизительными поручениями по дому.
- Александра, пока девочки в лицее и делать вам совершенно нечего, не могли бы вы отвезти в химчистку шторы со всех окон?
- Хорошо, Жанна, я отвезу. Пусть только кто-нибудь их снимет.
- Ах, так их еще не сняли? Я говорила об этом Тане, нота, как всегда, забыла… Ну так снимите сами, Александра, вы же здоровая девушка!
И Александра, смирившись и скрепя сердце, таскалась по всему дому со стремянкой, чихая, снимала довольно пыльные шторы и отвозила их партиями в ближайшую химчистку. Чувствовала она себя при этом одновременно и Золушкой и героиней сериала про разведчиков в тылу врага - вообще-то, неважно она себя чувствовала. Но сдаваться она не собиралась: пока девочкам и их отцу грозит опасность, Санька-Встанька вытерпит все, но на растерзание ведьме их не оставит!
Как только покончено было со шторами, последовало новое поручение:
- Александра, у вас ведь немного работы, пока девочки в лицее. Не могли бы вы в это время почистить все картины в доме специальным средством? Купите его в магазине хозяйственных товаров и займитесь этим.
- Хорошо, Жанна, я займусь картинами.
