- В данный момент - здесь.
- Я тебя серьезно спрашиваю: адрес у тебя какой, куда тебя проводить?
Не отвечая ему, Александра сдвинула рукав куртки и край варежки, чтобы взглянуть на часы.
- У тебя что, адрес на часах записан?
- Да нет. Просто я смотрю, можно ли мне уже домой идти или еще рано.
Павел Иванович не особенно удивился - мало ли какие бывают семейные обстоятельства.
- Ну так что? Можно тебе уже идти домой?
- Можно. Если не слишком торопиться.
- Ладно, давай не спеша поторапливаться! - И Павел Иванович стал натягивать на себя свитер и куртку.
- А вы чего одеваетесь? Вы же голый бегаете!
- Бегаю. Но если не бежать - замерзну. Мы же вместе пойдем.
- Это еще зачем - вместе? - подозрительно спросила Александра.
- Провожать тебя пойду. Вставай давай!
- Нечего меня провожать, я и так дойду…
- Ты давно на нашем острове живешь?
- Да не живу я тут. Я случайно на острове вашем оказалась. А в чем дело?
- Дело в том, что по этому острову молодым девушкам ночью гулять не положено.
- Так еще не ночь!
- Для тебя - ночь! Несовершеннолетним не рекомендуется гулять по улицам после двадцати одного часа.
- Так это несовершеннолетним. А я сама учу несовершеннолетних. Я, между прочим, педагог.
- Да ну? Серьезно?
- Серьезней некуда, - вздохнула Александра. - Позвольте представиться: безработный и бездомный преподаватель русского языка и литературы при дипломе с отличием Александра Николаевна Берсенева.
Павел Иванович удивленно присвистнул. «Так все-таки она - бомж! Молодой и образованный бомж. Вот какая жизнь в стране настала!» - сокрушенно подумал он, а вслух сказал:
- Давай, рассказывай!
- Чего рассказывать? - не поняла Александра, притоптывая на месте изрядно промерзшими ногами.
- Как ты дошла до жизни такой, вот чего! Пошли, ноги на ходу разойдутся и согреются. И по дороге ты мне расскажешь, как это ты вдруг оказалась «безработным и бездомным преподавателем русского языка и литературы при дипломе с отличием».
Александра разок-другой глянула на него исподлобья черными глазищами и вдруг решила, что дядечка этот совсем не опасен, а как раз наоборот: если вот такому все про себя рассказать, то он непременно посоветует что-нибудь основательное и разумное. Такой уж вид был у Павла Ивановича.
Ну и Ангел Александрос о том же ей на ушко нашептывал.
Когда они дошли до метро, Александра уже почти все ему и рассказала. Тут бы им и расстаться, но упрямый Павел Иванович захотел поехать вместе с нею на метро и проводить ее до самого тетушкиного дома, поскольку тот находился в еще более опасном, чем Крестовский остров, месте, а именно - на Сенной площади. Так он и проводил Александру до самого дома на углу Екатерининского канала и Сенной, дал ей номер своего мобильного телефона и ее телефон домашний спросил, тетушкин то есть, и обещал позвонить, если вдруг узнает что-нибудь о подходящей работе для молодого педагога-филолога. Александра не очень-то надеялась на его обещания. А с другой стороны, у нее что, было еще на кого надеяться? В общем, записала она телефон Павла Ивановича и свой номер ему тоже продиктовала.
Очень довольные Ангелы Хранители тоже попрощались и разлетелись. Они-то были уверены в том, что Павел Иванович обязательно Александре поможет! Ангелы, они такие -прозорливые.
На другой день за завтраком Жанна вдруг задумчиво сказала:
- Знаешь, Митя, у всех приличных девочек в возрасте Юлианн есть гувернантки.
Сестры насторожились, а Дмитрий Сергеевич очень удивился.
- Зачем им гувернантка? Тебе что, надоело за ними присматривать?
- Да нет, что ты! Но все же… Ты часто в командировки летаешь, ну и я хотела бы иногда вместе с тобой путешествовать. Не оставлять же их одних в наше отсутствие? Сестрицы тут же подхватили мысль.
- А что, пап, у нашей Гули уже есть гувернантка! - сказала Юлька.
- Можно нашу Екатерину Ивановну из домоправительниц в гувернантки перевести, она ведь бывший директор школы, - предложила Аннушка.
- Ну нет! - заявила Жанна. - Без Екатерины Ивановны все хозяйство в доме пойдет наперекосяк. Да и гувернантка должна быть молодая, современная, чтобы девочкам с нею не скучно было. Можно подать объявление в нашу островную газету и выбрать подходящую кандидатуру.
- Соглашайся, Митенька! Ничего худого из этой затеи для наших девочек не будет! - шепнул Дмитрию Сергеевичу Ангел Димитриус.
И Дмитрий Сергеевич послушался своего, как он думал, внутреннего голоса.
- Неплохая мысль. Акопчик, напиши, пожалуйста, текст объявления и отправь в газету. «Требуется молодая и образованная гувернантка к двум девочкам двенадцати лет».
- Надо бы указать, что желательно с педагогическим образованием, - сказал Павел Иванович.
- И со знанием иностранных языков, - предложил Акоп Спартакович.
- С веселым характером и спортивную! - крикнула Юлька.
- И обязательно православную, - тихо добавила Аннушка.
К удивлению присутствующих, Жанна даже на это ничего не возразила.
- Хорошо, - кивнул Дмитрий Сергеевич. - Дадим объявление. Ты составь, Акоп, и покажи Жанне. А ты, Жанна, потом сама отберешь подходящую кандидатуру, если кто явится по объявлению.
- Как скажешь, Митенька, - сказала чрезвычайно довольная Жанна: все складывалось по задуманному плану!
Все присутствующие Ангелы тоже довольно переглянулись, ведь и у них уже был свой ангельский план относительно найма гувернантки.
Уже на другой день местная крестовская газетка вышла с объявлением, приглашающим на работу молодую гувернантку с педагогическим образованием, со знанием иностранных языков и обязательно православную.
- Блин! Блин! Да блин же! - закричала Александра, топая ногой и швыряя в угол последние колготки, на которых дыра оказалась на самом видном месте, прямо под коленкой - а ведь юбка ее делового костюма была выше колен!
Ангел Александрос, услышав пакостное словечко, двинулся было к подопечной, чтобы сделать ей выговор, но что-то его удержало, какой-то знак ему был дан… И Ангел остался стоять на месте, за дверью комнаты Александры, ожидая, когда она оденется и будет готова к выходу. Только головой покачал укоризненно.
- Александра! Ты опять позволяешь себе выражаться эвфемизмами? - раздался за дверью голос тети Муси. - И вообще, что это ты ни свет ни заря поднялась? Меня разбудила, выражаешься на весь дом…
- Я больше не буду, тетечка, честное слово! - Александра сама не знала, как и где она исхитрилась все- таки заразиться выпечкой словесных «блинов». Ну в самом деле, негоже филологу с образованием, школьной учительнице, пусть даже со стажем в одно полугодие, допускать в речи мусорные полупристойности! Конечно, Александра прекрасно знала происхождение словечка «блин»; им еще на первом курсе объяснили, что слово «блин» русские мужчины употребляли вместо крайне нецензурного слова, когда находились в присутствии женщин - из уважения к ним. Это в филологии называется «эвфемизмом». И уж, конечно, сегодня ей употреблять эвфемизмы никак нельзя, ведь она идет наниматься гувернанткой в приличный дом, к православным детям! К тем самым чудесным двум девочкам, что танцевали в лицее на Каменном острове «Танец с зеркалом», к Юлианнам Мишиным.
«Не ляпнуть бы такое у Мишиных!» - подумала Александра и озабоченно поглядела в сторону гладильной доски, на которой были разложены ее единственные джинсы. Она только что прошлась по ним
