— Ты не дождешься от меня этого!
— Однако тебе придется с этим смириться!
— Нет!
— Я могу приказать, и тебя выпорют. Это было уж слишком! Феодора вскочила и выбежала из шатра (они все еще жили на дороге, ведущей в Бурсу).
Она не понимала, зачем он так сильно унижает ее. Она согласилась стать его наложницей-фавориткой, а он пытался все больше и больше унизить ее человеческое достоинство. Ей было непонятно, какую цель преследует он, издеваясь над ней; а в том, что он над ней издевается, у нее не было никаких сомнений.
Феодора долго бесцельно бродила по опушке леса. Из глаз не переставая текли слезы. И тут она заметила на ветке ближайшего к ней дерева весело распевавшую крошечную птицу.
— Ты по-настоящему свободна, — плакала Феодора, обращаясь к чирикающей птичке. — Летишь, куда хочешь, поешь, когда поется, а я все время вынуждена кому-то подчиняться. Боже! Как бы я хотела быть тобой!
Сзади себя принцесса услышала приближающиеся шаги и, обернувшись, увидела Мурада.
— Ты успокоилась? — спросил он, подойдя.
— Я спокойна, но я не понимаю, зачем тебе нужно постоянно издеваться надо мной.
— О Аллах! Адора, почему ты все время пытаешься казаться каким-то высшим существом? Я не унижаю тебя, я просто хочу показать тебе, что ты — в первую очередь женщина.
— У которой есть тело и ничего больше? — саркастически спросила она.
— Да, и тело тоже! — воскликнул он.
— У меня еще есть и душа!
— Твою душу у тебя никто не отнимает. Но ты почему-то хочешь, чтобы все замечали твой прекрасный ум, а тело ставили на второе место, а я не хочу так: ты для меня — в первую очередь женщина из плоти и крови, а уже потом — греческий оракул.
В подтверждение своих слов он порывисто обнял Феодору за талию.
— Мне просто больше нравится целовать стройных красавиц, а не умудренных старцев, — с улыбкой сказал он.
Его руки легли на ее груди, заметно просматривающиеся под одеждой. Он положил ее на траву и стал медленно раздевать. Каждый кусочек обнажаемого тела он покрывал горячими, порывистыми поцелуями. Когда на ней уже совсем не осталось одежд, он встал, разделся сам, а потом перевернул Феодору на живот. Она закричала:
— Нет! Нет! Не надо. Я повинуюсь тебе, мой господин, но не надо сейчас.
Однако Мурад, несмотря на ее мольбы, вошел в ее сопротивляющееся тело. Она застонала от боли и от обиды. Он двигался все быстрее и вдруг пролился в нее обжигающим семенем. После этого он затих и какое-то время лежал недвижно. Затем его дыхание постепенно стало нормальным, он поднялся и грубо потащил ее за собой.
— Возвращайся в лагерь и без моего позволения не смей покидать его.
Феодора с трудом оделась и вернулась в свой шатер, где приказала сделать себе ванну. Когда ванну приготовили, Феодора удалила из шатра всех слуг, сама разделась и легла в горячую воду. Ванна освежила Феодору, вернула ей силы, но душу ее переполняло отчаяние.
— Почему он так жесток со мной? — не могла она понять. — Он постоянно твердит, что любит меня больше жизни, но в то же время делает все, чтобы убить во мне ответное чувство. Александр никогда не обращался со мной так! — заключила она свой монолог и снова заплакала.
В этот момент в шатер вошел Али Яхиа.
— Милый друг, помоги мне хоть ты. Я ощущаю себя раздавленной. Что же мне делать, чтобы он перестал издеваться надо мной?
— Вам не нужно перечить желаниям моего господина, — ответил евнух.
— То есть стать обыкновенной женщиной?
— Да, это будет самое мудрое решение.
— Но не дам ли я ему этим возможность унижать меня еще больше?
— Наоборот, это может дать вам богатство и власть. Он любит вас, и, как только увидит, что вы согласны жить только для него и ради него, он даст вам все, что вы захотите. Я, в свою очередь, обещаю во всем помогать вам, а когда у вас родится сын, то я приложу все усилия для того, чтобы именно он стал наследником престола.
Феодора улыбнулась.
— Ты так уверен, что у нас родится сын? — спросила она. — И потом, как мой сын сможет стать султаном, если я, его мать, останусь всего лишь наложницей его отца? К тому же кто знает, может быть, Мурад с течением времени охладеет ко мне, ведь у него будет огромный гарем.
Али Яхиа рассмеялся:
— Во-первых, принцесса, наследником султана может стать любой его сын, лишь бы он был здоров. Во- вторых, девушек в гарем султана выбираю я, и я могу вам обещать, что каждая новая девушка будет красивей предыдущей.
Али Яхиа выдержал паузу и продолжал:
— И еще каждая новая девушка будет в несколько раз глупее предыдущей. Кстати, для этого мне не придется даже особенно стараться, достаточно выбирать самых красивых, они все тупые, как деревянные мечи. Я достаточно хорошо знаю своего хозяина, чтобы сказать, что он обязательно будет отдавать предпочтение вам за столь редкое сочетание прекрасной внешности и замечательного ума. И наконец, в- третьих, — заключил Али Яхиа, — все эти девушки будут не способны к деторождению. Мне ведомо, как это устроить с помощью одного древнего снадобья.
— А ты уверен, что они согласятся на это? Не будешь же ты заставлять их силой?
— Они об этом даже не узнают, моя госпожа, — ответил евнух.
Феодора недоверчиво взглянула на него.
— Скажи тогда, почему ты решил покровительствовать именно мне? — спросила она. — Почему не выбрал какую-нибудь другую женщину?
— Принцесса, а кого мне еще выбирать? Вы умны, образованны, вы хорошо воспитываете детей. Вы способны к решительным действиям — доказательство этому ваш смелый побег в Византию. Если вдруг, не приведи Аллах, с султаном что-нибудь случится, вас со спокойной совестью можно назначить регентшей до совершеннолетия следующего султана. У глупой женщины вряд ли родится годный в правители, умный сын, а у вас, обладающей такими редкими достоинствами, он родится обязательно. Феодора кивнула в знак согласия.
— Ты убедил меня, Али Яхиа. Постараюсь во всем следовать твоим мудрым советам.
— Самое главное, извините за дерзость, — постарайтесь больше не брыкаться в его объятиях, этим вы только еще больше раззадориваете его.
Феодора вспыхнула от гнева, но сдержала себя.
— Как я могу не сопротивляться ему, если он обращается со мной как со скотиной!
— Принцесса, вы сами вынуждаете его быть грубым. Вы злите его своим непокорным нравом, своими резкими ответами на его повеления. Поймите, сейчас он действительно имеет полное право распоряжаться вашей жизнью.
Феодора грустно улыбнулась:
— Ладно, я стану тихой и покладистой девочкой, но не уверена, что меня хватит надолго. Теперь, Али Яхиа, иди и позови султана ко мне, но не сразу — дай мне время, я еще должна переодеться.
Али Яхиа простился с Феодорой и направился к шатру султана Мурада. Он застал своего господина в крайне удрученном расположении духа.
— Ах, это ты, Али Яхиа! — воскликнул Мурад, когда тот вошел. — Знаешь, сегодня ночью я уеду отсюда в Бурсу.
— Почему такая спешка, ваше величество, ведь вы собирались пробыть здесь еще несколько дней?
— Потому, что я устал бороться с этой византийской тигрицей. Несколько дней мы провели в мире и согласии, но как только снова зашел разговор о ее дальнейшем положении, она встала на дыбы и оскалила
