– Ну хорошо. Я знала, что вы так скажете. Только не забывайте, вы с ним не встречались. Это черствый, расчетливый и эгоистичный шотландец.
– Но он же врач, – возразила Пруденс. – Его профессия – помогать людям. Она должна привлекать тебя, Чес.
– Привлекала бы, будь он другим, – заявила Честити. – Но он напомнил мне фабриканта викторианской эпохи, готового на все, лишь бы продвинуться в обществе, которому нет дела до тех, кого он использует для достижения своей цели. Похоже, он уверен, что может считаться честным человеком только потому, что не скрывает своей жадности.
– И ты поняла его натуру за одну короткую встречу в Национальной галерее? – изумленно спросила Констанс.
Честити слегка покраснела.
– Наверное, мои доводы вам кажутся странными, – призналась она.
– Может, ты увидишь его в другом свете, когда встретишься с ним в обычной обстановке? – предположила Пруденс.
– В любом случае мы не можем действовать, пока не подберем ему подходящую невесту, – пояснила Честити. – У вас есть на примете богатые женщины, отчаявшиеся выйти замуж и готовые согласиться на сделку под видом брака?
– По крайней мере от них не требуется ни красоты, ни особого ума, – заметила Пруденс.
– Ни характера, – добавила Честити не без яда. – Наш клиент не придает значения подобным мелочам.
– Ладно, Чес, твоя позиция ясна. – Пруденс поднялась на ноги. – Нам лучше спуститься вниз, гости вот-вот явятся.
Приоткрыв дверь в спальню и сунув голову внутрь, Пруденс окликнула мужа:
– Гидеон, мы идем вниз. Поторопись. Элегантный Гидеон тотчас появился на пороге, застегивая запонки.
– Сара выйдет к гостям перед обедом?
– Она очень надеется, но я сказала, что решать будешь ты. Гидеон был единственным родителем Сары почти семь лет, а Пруденс еще только училась исполнять роль мачехи и не всегда знала, когда высказать свое мнение, а когда оставить его при себе.
– По-твоему, она уже достаточно взрослая? – спросил он, надевая пиджак.
– Вполне.
– В таком случае пусть выходит. Я буду через пару минут. Сестры спустились вниз. Сара, крутившаяся в коридоре, кинулась к ним навстречу.
– Можно я побуду с вами, Пру?
– Да, до обеда, – ответила Пруденс. – Твой отец не возражает. – Она придирчиво оглядела девочку, успевшую нарядиться в свое лучшее платье. Выпачканные в чернилах пальцы несколько портили впечатление, но Пруденс не стала заострять на них внимание, ограничившись тем, что поправила заколку в волосах Сары и убрала за ухо выбившуюся прядь волос. – Если хочешь, можешь разносить закуски.
– О, вот здорово, – обрадовалась девочка и повернулась к Констанс. – Привет, Кон, странно, что я не слышала, как ты приехала. Должно быть, я переодевалась.
– Наверняка, – согласилась Констанс с серьезным видом. – У тебя слишком острый слух, чтобы пропустить такое событие.
Секунду Сара с сомнением смотрела на нее, гадая, не потешаются ли над ней, затем решила оставить все как есть. Ей очень нравились новоприобретенные тетушки. Сестры Дункан никогда не разговаривали с ней свысока, не отсылали ее прочь и проявляли удивительные познания, когда дело касалось таких сложных вещей, как домашние задания. И они прекрасно ладили с ее отцом.
Вся компания проследовала в гостиную. Пруденс окинула комнату беглым взглядом, удостоверившись, что все готово к приему гостей.
– Кого ты пригласила, Пру? – поинтересовалась Констанс. – Будут новые лица?
– Только графиня Делла Лука и ее дочь Лаура. Остальных вы знаете.
Честити склонила голову набок.
– Звучит экзотично.
– Графиня – клиентка Гидеона.
– Видимо, из числа тех, кого ты одобряешь, – пошутила Честити, лукаво блеснув глазами. К ней вернулась ее обычная жизнерадостность.
– Ты угадала, – усмехнулась Пруденс. – Довольно простой случай, связанный с правами на недвижимость. Графиня – англичанка, вышедшая замуж за итальянца. Она недавно овдовела и решила вернуться в Лондон с дочерью. Я незнакома с ними и знаю только то, что сообщил мне Гидеон. Собственно, по его просьбе я пригласила их к нам, чтобы представить обществу. Я даже не уверена, что он знаком с дочерью. Гидеон, ты встречался с Лаурой Делла Лука? – обратилась она к мужу, вошедшему в комнату.
– Нет, только с матерью. Мне она показалась приятной женщиной. Полагаю, дочь такая же. – Он налил себе виски. – Как насчет бокала хереса?
Прозвенел дверной колокольчик, и раздался голос Макса Энсора, приветствующего дворецкого с фамильярностью друга дома. Спустя минуту Макс вошел в гостиную в сопровождении Сары, которая объявила:
– Достопочтенный Макс Энсор, министр транспорта и член парламента от Саутуолда.
