Это было очень трудно, так как Хок весь день работал во дворе, кажется, чинил стойло Илдфаста. Безусловно, он подозревает, что она строит планы побега. Возможно, он не позволит ей даже присутствовать на городском торжестве сегодня вечером. И как ей тогда устроить встречу со своими подругами?
Бормоча проклятия, Авриль закрыла книгу. От всего этого можно сойти с ума. Она привыкла делать все что пожелает и ходить туда, куда ей заблагорассудится. То, что какой-то мужчина ограничивал теперь возможности ее передвижения и контролировал каждый шаг, было невыносимо. От этого кровь вскипала в жилах и возникало желание предпринять нечто из ряда вон выходящее, вызывающее…
Открылась дверь, и в дом вошел Хок — его лицо и .грудь были покрыты потом, грязью и опилками. Авриль опустила глаза — отчасти потому, чтобы скрыть свое мятежное настроение, а отчасти потому, что чувство совсем иного рода взволновало ее кровь и заставило сжаться мышцы живота.
Черт бы побрал этого мужчину! Как же это получается, что одно лишь его появление так бередит ее?
— Где вы это взяли? — угрожающе прохрипел он. Авриль подняла глаза. Сурово нахмурившись, Хок смотрел на стопку книг, сложенных рядом с креслом.
— Я не имела в виду ничего дурного, — попыталась оправдаться Авриль. — Поскольку вы не позволяете мне прогуляться, нужно же было чем-то занять себя, а я обожаю читать…
— Я вовсе не говорил, что не позволяю вам гулять.
— Я имею в виду, в одиночестве. — Она положила книгу, которую читала, наверх стопки. — Прошу меня извинить, мне не следовало рыться в ваших вещах без разрешения. — Щеки ее зарделись. У него были все основания сердиться. — Я все положу на место.
— Нет, это не важно, — более спокойно возразил Хок.
Стряхивая стружки с золотистых волос, он прошел к большой бочке с дождевой водой, стоявшей у ближней стены. — Все, что принадлежит мне, принадлежит и вам. Вы моя жена. Авриль прикусила язык. Бессмысленно бесконечно оспаривать это его утверждение.
Хок потянулся к деревянной трубке над бочкой, отодвинул заслонку, и свежая дождевая вода, скопившаяся в желобе под карнизом крыши, хлынула в бочку.
— Если вам скучно, миледи, — громко сказал он, перекрикивая плеск воды, мощной струёй бившей в полупустую бочку, — я с удовольствием развлеку вас.
Представив себе, какого рода развлечение он может ей предложить, Авриль покраснела.
— Благодарю вас, я предпочитаю одиночество, — холодно ответила она.
Он бросил на нее быстрый взгляд:
— Я имел в виду лишь то, что мы могли бы пойти погулять. Или поиграть в какую-нибудь игру. В шахматы, шашки, настольный…
— Может быть, в дротики? — с невинным видом предложила Авриль. — Я обожаю метать дротики.
Хок удивленно поднял бровь:
— Не думаю, что было бы разумно с моей стороны, оставаясь рядом, вооружить вас маленькими острыми метательными предметами.
— Я способна промахнуться, — кивнула она, едва заметно приподняв в усмешке уголок рта, — но не более чем один-два раза.
Хок улыбнулся, на его небритых щеках обозначились ямочки:
— Или три раза, или четыре. — Он вернул заслонку на место, поток воды прекратился. — А почему вы так любите метать дротики? Обычно в эту игру играют только мужчины. И лучники.
— Да, но это один из немногих видов соревнований в ловкости, в которых могут участвовать и женщины. И побеждать. Даже мужчин.
— Большинство женщин не стремятся соревноваться с мужчинами. — Хок окатил холодной водой грудь, плеснул в лицо, вымыл шею.
— Это только потому, что мужчины совершенно не переносят, когда их обыгрывает женщина. — Авриль почувствовала, как у нее пересыхает во рту при виде того, как играют мускулы на его спине и плечах и как вода стекает по загорелой коже. — Но я не похожа на большинство женщин.
— Это точно, — вздохнул Хок, и Авриль не поняла, чего больше было в его вздохе, восхищения или сожаления. — Вы не похожи на других. — Он быстро окунул голову в воду, потом выпрямился и провел пальцами по мокрой шевелюре. — О боги, какая сегодня холодная вода!
Авриль не могла произнести ни слова, она не могла оторвать взгляд от блестящих ручейков, стекавших по его уже обросшему бородой лицу, груди, стальным бугоркам мускулов живота. Ее словно огнем опалило при этом слишком живом напоминании о том, как он выглядел прошлой ночью, когда широким шагом ступал по берегу, словно златоглавый бог, восставший из моря.
Авриль отвела взгляд, раздосадованная тем, что снова краснеет, как невинная девушка.
Может быть, он сочтет постоянный румянец на ее щеках следствием жаркого асгардского солнца?
Стараясь не глядеть на Хока, она быстро перевела разговор на безопасную тему.
— У вас очень много книг, — беззаботно сказала она, пробегая пальцами по кожаным корешкам. — Мне случалось бывать в замках баронов — у них нет таких библиотек. Эти книги, должно быть, стоят кучу денег.
— Они не стоят ни гроша.
— Вы их украли? — Авриль изумленно уставилась на Хока.
Тот недовольно нахмурился:
— Я их написал. — Повернувшись к ней спиной, он достал с полки, висевшей рядом с бочкой, большой кусок льняной ткани.
— Вы шутите! — Авриль недоверчиво покачала головой. — Вы написали все эти книги? Вот эти, с зарисовками европейских городов, замков, соборов, парусных судов…
— Да. Но как это возможно? Вы сказали, что никто не может покинуть Асгард более чем на шесть дней.
— Это правда.
— Но если все это написали вы, — с сомнением в голосе предположила Авриль, — значит, вы всего лишь мельком видели нарисованные здесь места?..
Он ответил не сразу, сначала вытер полотном лицо и волосы.
— Большинство из этих рисунков сделано во время путешествий, которые я совершил в молодости. — Он помолчал и уточнил: — Коротких путешествий.
Голос звучал спокойно, Хок казался совершенно серьезным.
Авриль была огорошена. Она припомнила, что ей подумалось, когда она впервые обнаружила эти книги: кто бы ни написал их это был человек с художественным чутьем и поэтической душой. Ей бы и в голову не пришло, что сильный воин-викинг с железными мускулами, который похитил ее, мог оказаться этим человеком.
Глядя на переплетенные в кожу, фолианты с пожелтевшими страницами, она нахмурилась.
— Но вы не могли все это написать, — тихо произнесла она.
— Это ведь очень старые книги.
Хок отбросил в сторону мокрую ткань:
— Соленый воздух и морские ветры безжалостны к книгам.
Это Авриль не приходило в голову.
— А остальные книги? — с любопытством поинтересовалась она. — Тексты по астрономии, об охоте, диалоги философов аристотелевой эпохи на греческом языке, переложение легенд о короле Артуре по- французски…
— Тоже мои.
Авриль в изумлении, часто моргая, смотрела на него. Оказывается, он обладал не только даром художника и душой поэта, но еще и умом ученого.
— Но как… когда… вы успели изучить столько разных наук? Мне казалось, вы говорили, что обязанности воктера поглощают все ваше время.
Пожав плечами, он прислонился стройным бедром к столу возле бочки:
— Как я вам уже говорил, времени у нас здесь, на Асгарде, в избытке. Болезней мы не знаем, пищи у
