всего лишь призрачной тенью.
Он оставался позади. Авриль больше никогда не увидит Хока Вэлбренда.
Вместо того чтобы почувствовать облегчение и прилив счастья при этой мысли, она ощутила странную пустоту внутри. Сознание того, что она никогда больше не увидит неохотной ленивой улыбки Хока, не услышит его хрипловатого голоса, что он никогда больше не удивит ее своим великодушием, не поцелует, породило в ней бурю смятения.
Ей будет не хватать его. Как это ни бессмысленно, но она станет скучать по человеку, который привез ее сюда насильно и держал у себя пленницей.
Авриль прогнала тревожную мысль. Теперь она была на полпути между островом и окутанными густым туманом скалами. Пора поднимать парус. Подняв весла в лодку, Авриль вскочила .на ноги, ухватилась за шкаторины и отвязала их. Прямой парус, хлопнув, развернулся и поймал ветер.
Авриль успела поднырнуть под ним в тот момент, когда парус резко развернулся. Лодка сильно накренилась влево, чуть не зачерпнув воду бортом. С трудом удерживаясь на ногах и хватаясь за фалы, Авриль пробралась на корму. Там она отвязала руль и села, одной рукой натягивая фал, привязанный к парусу, другой — управляя рулем.
Соленый ночной воздух и холодные морские брызги студили лицо и руки. Здесь, вдали от острова, ветер был намного холоднее и порывистее. Авриль даже пожалела, что выбросила все вещи Торолфа за борт, нужно было поискать среди них плащ и перчатки. Глупо убегать с острова, чтобы умереть в море от холода.
Но в вечном лете Асгарда нетрудно было и забыть, что в других местах сейчас осень.
Впрочем, грешно сожалеть о том, что помогло лодке набрать скорость. Облегченное судно на всех парах скользило по волнам словно конькобежец по льду. Авриль с удивлением обнаружила, то одновременно управлять рулем и парусом не так сложно, как она предполагала. Она направляла лодку к скалам- близнецам, указанным Ниной.
Теперь, когда остров остался далеко позади и ветер вольно трепал ей волосы, Авриль почувствовала прилив уверенности. В этот-то момент первые клубы тумана стали наползать на лодку.
И гряда темных гигантских скал вдруг замаячила прямо перед ней — гораздо быстрее, чем ожидала Авриль. В охватившей ее тревоге Авриль поняла, что совершила ошибку.
Избавившись от груза Торолфа, она помогла себе преодолеть силу прилива, но без дополнительного балласта плоскодонное суденышко двигалось теперь так быстро, что у Авриль не оставалось времени проложить в тумане безопасный курс между скал.
Она рванулась к шкаторине, чтобы закрепить парус, но прежде чем успела дотянуться до нее, ветер резко изменился, и лодка моментально накренилась на противоположный борт. Падая, Авриль закричала, канат вырвался у нее из рук. Туман сомкнулся над лодкой, густой и клубящийся, словно январская метель. Он скрыл луну и звезды, все погрузилось во тьму.
Новый порыв ветра, вырвавшийся из ущелья между скал, оком понес лодку по гребням волн, словно камешек, пущенный озорным ребенком. Авриль обеими руками ухватилась за руль. Но тот, словно живой, норовил вырваться.
Резкий холодный порыв ветра подул с подветренной стороны и Авриль услыхала, как рвется парус. Подняв голову, она увидела срисовывающуюся в тумане каменную стену, нависшую над ней по правому борту, и крик ужаса вырвался из ее груди. Она всей тяжестью навалилась на руль.
Но быстро изменить курс не успела.
— Боже милосердный, нет!
Борт лодки, обдирая, проволокло по скале. Авриль ощутила как судно содрогнулось от страшного удара, услышала треск ломающегося дерева. Расщепляющегося. Тем не менее коварный ветер толкал побитое судно вперед.
Окутанная плотной пеленой тумана, Авриль почти ничего не видела, но почувствовала, как вода поднимается к щиколоткам.
Булькая, она хлестала сквозь бортовую пробоину,
Ужас пронизал Авриль. Оторвавшись от руля, она побежала вперед, отодрала хлопающий на ветру оторвавшийся лоскут паруса от запутавшихся канатов, скомкала его и отчаянно попыталась заткнуть пробоину, через которую морская вода мощной струёй била в лодку.
Ей хотелось позвать на помощь, но она знала, что остров слишком далеко. Знала, что здешний берег необитаем. Никто ее не услышит.
Но нет, она не сдастся! Не сдастся, пока есть хоть малейшая возможность спастись. Она сумеет!
Ради Жизели, она сумеет…
Прежде чем Авриль успела додумать эту мысль, гигантская волна подхватила лодку, словно игрушечный кораблик, высоко взметнула и тут же обрушила вниз. Летя в бездну вместе с лодкой, Авриль услышала собственный дикий вопль, наполнивший тьму вокруг.
Корпус лодки, врезавшись в скалу, словно скорлупка, раскололся надвое, и Авриль ощутила взрыв боли во всем теле. Она ударилась о поверхность воды и начала погружаться в пучину вместе с останками своего корабля. Оглушенная ударом, она безвольно и стремительно шла ко дну. Но охватившая ее в следующий момент паника заставила бешено сопротивляться ледяной пучине.
Спустя несколько секунд Авриль вынырнула на поверхность волн, судорожно глотнула соленый воздух вперемешку с туманом и водой, а потом безжалостный океан снова увлек ее в пучину.
«Боже милосердный, помоги мне!» Авриль ухватилась за обломок дерева, снова вынырнула на поверхность, как поплавок, но ее мышцы были слишком вялы. Тело сотрясали конвульсии. Она не могла даже держаться за спасительный обломок. Мокрое платье стало слишком тяжелым, оно тянуло вниз, вода была слишком холодной, а руки слишком ослабели от гребли.
Откуда-то из глубины ее существа, охваченного паникой, поднялась и заполнила мозг, сердце, душу отчаянная мольба:
«Хок, помоги мне!»
Хок так резко осадил Илдфаста, что испуганный жеребец встал на дыбы и прянул в сторону.
О священный молот Тора, что это было? Он слышал голос Авриль.
Слышал так же ясно, как если бы она скакала верхом рядом с ним. Тяжело дыша, Хок огляделся. В темноте виднелись лишь молчаливые утесы да море далеко внизу. Он слышал шум ветра и отдаленный гомон празднества — больше ничего.
Но он мог поклясться, что слышал, как Авриль звала его. Звала на помощь.
Ярость и досада, владевшие им с того момента, как он обнаружил, что ее нигде нет, внезапно испарились, уступив место гораздо более тревожному и непривычному чувству.
Страху.
Хок пришпорил коня и галопом помчался вдоль обрыва обратно в город. Он уже проверил свой ванингсхус, подумав, что Авриль могла просто уйти домой одна. И Жозетт, когда он спросил ее, сказала, что это вероятнее всего.
Но Хок не нашел дома своей беспокойной жены. Не было ее и на берегу.
А теперь другая мысль тревожно билась в его голове: Торолф.
Хок не видел негодяя на празднике. Да и трудно было представить себе, чтобы он пришел туда и выкрал Авриль прямо из толпы. Она бы закричала, и кто-нибудь это заметил бы. Да все бы заметили. Он бы сам заметил. Пока дядя не втянул его в тот бессмысленный спор, он зорко наблюдал за женой.
Авриль никогда не пошла бы с Торолфом добровольно. Но что, если сукин сын где-то подкараулил ее, если он обидел ее…
«Хок, помоги мне!»
Изрыгнув проклятие, Хок снова осадил Илдфаста. Его сердце бешено колотилось, кровь молотом стучала в висках.
Нет, это не шутка, которую играет с его слухом ветер! Он ясно слышал Авриль.
Не только слышал, но и… чувствовал. Чувствовал сокрушительную волну боли, ледяного ужаса и беспомощности, который внезапно окатила его — и так же внезапно отступила.
Потрясенный, дрожащий от пережитого страха, Хок не мог позволить себе остановиться и подумать,
