— Очень благоразумно с твоей стороны, воктер, а теперь берись за руль. Тебе безопасный проход через эти скалы известен лучше, чем мне. — Торолф встал рядом с мачтой, продолжая прикрываться Авриль. — И советую тебе держать корабль ровно. Малейший крен — и твоя женушка может получить серьезную рану.
Хок делал все, что велел Торолф, ни на миг не отводя взгляда от Авриль. Она была бледна, в глазах застыл ужас — и мольба о прощении. Он почти незаметно покачал головой, давая понять, что прощает ее, и в то же время умоляя не делать движений, которые могли бы Торолфу показаться угрожающими.
Держась за руль, игнорируя пульсирующую боль в ране, Хок направлял свой кнорр сквозь слабо освещенный лунным светом мрак ночи. Он твердо знал, что нельзя поддаваться опасным мыслям, роившимся у него в голове.
Если бы он был один на один с Торолфом, то не задумываясь, намеренно послал бы корабль прямо в одну из возвышавшихся впереди в тумане скал.
Но он не мог подвергать опасности жизнь Авриль.
Очень аккуратно Хок вел судно через самый безопасный пролив между древними, массивными скалами, который был ему хорошо известен. Кнорр, как и следовало ожидать, безупречно повиновался ему, скользя по воде плавно и быстро, словно чайка в небе.
Ночной бриз скоро вынес их за пределы акватории Асгарда. В открытое море.
— Ты получил то, что хотел, — выдавил из себя Хок. — Теперь отпусти ее. Если ты предпочитаешь совершить самоубийство, вместо того чтобы предстать перед старейшинами…
— Старейшины больше не имеют надо мной никакой власти, — расплылся в улыбке Торолф. — Не больше, чем ты или эти безмозглые дураки, которые пытались отвезти меня сегодня в город.
— Что ты с ними сделал? — требовательно спросил Хок, снова сосредоточивая все внимание на Авриль.
В мокрой одежде на холодном ветру она мелко дрожала. Сердце молотом стучало в груди Хока, он лихорадочно соображал, как безопаснее вырвать ее из цепких лап Торолфа.
— Должно быть, к настоящему времени они уже очнулись от лангвариг совн, — насмешливо ответил Торолф. — Эти сопляки гораздо лучше приспособлены для торговли и ремесел, чем для сражений. Они слишком сострадательны и мягкосердечны. Когда мы остановились на отдых, я пожаловался, что слишком крепко связан и у меня от этого болят все кости. Дураки ослабили веревки, чтобы облегчить мои страдания, а уж я времени зря не терял — тут же освободил руки и схватился за оружие.
Гримаса исказила лицо Хока:
— А когда ты вернулся в бухту, — спросил он, страшась услышать ответ, — что ты сделал с Келданом и его женой?
— Их я не тронул, оставил спящими на песке, — презрительно ответил Торолф. — Мне был нужен только корабль Единственное, чего я хотел, это уплыть. Если бы ты не вмешался, как всегда… — Тень гнева пробежала по его лицу, но от, прогнал ее и, беспечно пожав плечом, продолжил: — В сущности, я сослужил плотнику добрую службу. Его жена теперь одна из нас. — Торолф ухмыльнулся. — Я сделал ее иннфодт. Теперь она не может умереть.
У пораженного услышанным Хока вырвалось нечленораздельное восклицание.
— Ты сошел с ума, — после паузы произнес он.
— Ней, я освободился. Я открыл тайну. Тайну Асгарда. — Он улыбнулся еще шире.
Хок, не веря своим ушам. уставился на него.
— Хок, — окликнула Авриль, стараясь привлечь к себе его внимание. — Я могу притвориться, будто упала в обморок, а потом…
— Авриль, нет? — строго глядя на нее, повелительно произнес Хок по-французски. — Стой смирно. Даже не…
— Что ты ей говоришь? — заволновался Торолф, сильнее прижимая нож к горлу Авриль, чтобы обезопасить себя от неожиданностей.
— Только то, чтобы она не двигалась, — твердо ответил Хок. У него громко стучало в висках, рука взрывалась страшной болью всякий раз, когда пальцы крепче сжимались на рукояти руля. Он пытался привести мысли в порядок, по приходилось один за другим отвергать все отчаянные планы, приходившие в голову. — Что, во имя всех сыновей Одина, заставляет тебя думать, что ты открыл секрет Асгарда? Это невозможно. Шестьсот лет наш народ пытался…
— И твой отец почти преуспел. Какая трагедия, не так ли? Он так близко подошел к разгадке — и потерпел неудачу. — По грубому лицу Торолфа разлилось выражение злорадного удовлетворения. — После того как твой дядя столь поспешно разрушил лабораторию твоего отца, я пошарил в том, что осталось, и нашел достаточно обрывков его записей, чтобы начать собственный эксперимент. Мне понадобились века, чтобы восстановить его работу, я делал вытяжки из самых разных комбинаций трав и минералов, составлял смеси, настаивал их, возгонял и испытывал свои зелья так, чтобы не вызвать подозрений.
У Хока вырвалось проклятие, его привела в ужас мысль, что работа его отца стала причиной новых страданий и смертей.
— Сколько людей ты убил?
— Всего лишь несколько чужеземок, — безразлично пожал плечами Торолф. — Боюсь, ни одна из моих многочисленных жен не умерла своей смертью. А также в жертву было принесено еще несколько тщательно отобранных женщин. Исчезновение иннфодт привлекло бы слишком большое внимание и породило бы чересчур много вопросов, а чужеземки… Одной больше, одной меньше — какая разница? — Он ни на миг не отнимал ножа от горла Авриль. — Их нынче в мире — как собак нерезаных. И они для нас существа низшего порядка. — Он провел рукой по плечу Авриль. — Жалкие, слабые существа.
Авриль съежилась, но Хок тут же подавил поднявшийся в нем гнев, желание защитить Авриль, броситься к Торолфу и сомкнуть руки у него на горле.
— А почему ты думаешь, что добился успеха? — с вызовом спросил оп, стараясь отвлечь внимание мерзавца от Авриль.
— Я не думаю, я знаю! Я понял, в чем состояла ошибка твоего отца: эликсир нельзя хранить в кожаных мехах, деревянных сосудах — словом, в какой бы то ни было посуде, сделанной из природного материала, имеющегося здесь, на Асгарде. От этого состав начинает разлагаться. Его можно хранить только в стеклянных флаконах, — Торолф достал из висевшего у него на шее мешочка маленький хрустальный флакон, — в таких, как этот.
Хок посмотрел на рубинового цвета жидкость в склянке. Это могло быть вино. Торолф, вероятно, блефовал. Или говорил правду?
— Если ты настолько уверен, — все так же вызывающе продолжал Хок, — выпей.
— Уже выпил, несколько часов назад, после того, как проверил это зелье на жене Келдана. Я ее задушил, и она несколько часов пролежала влангвариг совн, — победно сообщил Торолф, явно смакуя воспоминание. — А потом очнулась.
От изумления Хок потерял дар речи.
— У меня было много такого эликсира, очень много, — продолжал Торолф, расплываясь в довольной улыбке. — Но меня лишили его. Вот все, что осталось.
— Хок, — тихо сказала Авриль, — что мы собираемся…
— Авриль, все будет в порядке, — заверил ее Хок по-французски. — Я что-нибудь придумаю. Не…
— Прекрати! — взревел Торолф. — Что ты ей сказал?
— Поверни корабль против ветра, — быстро предложила Авриль.
Хок метнул в нее взгляд, полный муки. Если парус неожиданно развернуть, Торолф действительно не удержится на ногах, но может успеть перерезать горло Авриль.
— Ничего не выйдет, маленькая валькирия.
— Прекрати! — заорал Торолф и крепче сжал Авриль.
— Она боится, — сердито объяснил ему Хок. — Я пытаюсь ее успокоить.
Торолф ухмыльнулся.
— Ты дурак, Вэлбренд, — сказал он, вдавливая острый кончик ножа в нежный подбородок Авриль и таким образом заставляя ее поднять голову повыше. — Почему она так много значит для тебя? Никогда не мог понять, почему столько наших парней любят этих слабых, недолговечных самок?
