Время Вызова. Нужны князья, а не тати

– Князем, – удивленно повторил парень, – как это?

– Вы поймете, – успокаивающе кивнул господин Каспар. В этот момент у парня зазвонил мобильник. Он вытащил телефон, глянул на экранчик, и его лицо просияло.

– Прошу прощения, – буркнул он и, вскочив со стула, отбежал к балюстраде. – Ну как ты? – послышался его возбужденный голос. – А он? А как он ел? А сейчас что делает, спит?

– Это он? – Господин Бальтазар указал подбородком на закрытую книгу.

– Да, – улыбаясь, ответил господин Каспар.

– Значит, Книга все-таки будет написана?

– Непременно, – кивнул господин Каспар, и оба понимающе переглянулись. Ибо это означало, что и та страна, о которой будет написана эта книга, страна, точнее держава, которая явила миру пример пути, вернее, даже возможности вязи, целого кружева, сотканного из множества путей, тоже непременно будет построена. Ибо это было именно то, чего они хотели, о чем мечтали, когда пришли в эту страну.

– А Он не любит проигрывать… – задумчиво произнес господин Мельхиор и неторопливо отхлебнул кофе. – Ну наконец-то и здесь появился мой любимый «Блю маунтин».

Но ни господин Бальтазар, ни господин Каспар его не поддержали. Они молча смотрели на дальний угол балкона. Все, кто находился на балконе, видели там очень представительного и значительного мужчину. ОЧЕНЬ представительного и значительного! И он был явно чем-то очень сильно рассержен. Хотя и пытался держать себя в рамках. И потому все старательно отводили от него взгляд, а некоторые из посетителей, самые нестойкие или наиболее приверженные идеологии «моя хата с краю» уже торопливо покидали балкон. Но для господ Каспара, Бальтазара и Мельхиора там не было никакого мужчины. Там была… пустота. Вернее ПУСТОТА, ибо она и была тем самым ВРАГОМ, с которым они сражались уже… впрочем, зачем это знать… очень долго, от сотворения мира… Та самая пустота, которая пожирает ту маленькую искорку, из которой любой человек может вырастить нечто под названием душа… или не вырастить. И в этом случае ВРАГ одерживает очередную победу. Он бы давно уже победил, если бы каждая выросшая душа не весила много больше, чем пустота, занявшая ее место в сердцевине другого человека. И они трое трудились над тем, чтобы таких душ в этом мире становилось все больше и больше. Пока каждая из подобных искорок не сумеет загореться… Впрочем, возможно, такое не произойдет никогда. Ведь далеко не в каждой раковине моллюска вырастает жемчужина. Более того, моллюск без жемчужины гораздо счастливее. Ибо просто жрет и испражняется, не испытывая никаких неудобств и не прикладывая никакого труда. И только если внутрь створок попадает песчинка, заставляющая его страдать и изменяться, только тогда моллюск создает НЕЧТО, значимое и ценимое уже в другом, более сложном и многогранном мире, чем тот, в котором живет он сам…

– Уф, – радостно выдохнул Родион, подходя к столику, – у меня это… два дня тому назад сын родился.

– Вот как, – благосклонно улыбнулся господин Каспар, – и как назовете?

– Сергеем… – радостно улыбнулся молодой писатель.

,

Примечания

1

то есть старую в обмен на новую с доплатой разницы в цене.

2

Болевой прием в стойке.

3

Очень неприятный бросок с падением.

4

Болевой прием.

5

Уходить с болевого приема через «мост».

6

Самуэльсон Пол Энтони – американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике.

7

Друкер Питер – классик современного менеджмента