– Понятно. – Женщина откинулась на спинку дивана, сцепив на коленях руки, затянутые в перчатки. – Я боялась…
– Чего именно? – поторопила ее Анна.
– Что скандал вокруг его имени помешает вашим отношениям. Я хочу, чтобы вы знали: он не виноват в том, что случилось семь лет назад.
Анна напряглась. Разумеется, она не имела права копаться в чужом прошлом, но ее одолевало желание узнать правду.
– Почему вы так уверены, что мне неизвестны события тех давних дней?
– Он поклялся мне, что не расскажет о них ни одной живой душе.
В душе Анны зашевелилась ревность. Почему Джошуа дал этой женщине такую клятву? Какие чувства он к ней питал?
– Он сдержал свое обещание, – натянуто проговорила Анна. – Я не хочу, чтобы вы думали, будто он не заслуживает вашего доверия.
Миссис Лофтус усмехнулась, при этом по вуали пошла легкая рябь.
– Я уважаю капитана и восхищаюсь им – независимо от того, что говорят про него люди. Не смотрите на меня с таким подозрением! У меня нет никаких видов на вашего жениха. Их не было и тогда, когда он был помолвлен с Лили Панкхерст. – Миссис Лофтус помолчала. – Хоть Лили думала иначе.
Анна подалась вперед, упершись локтями в колени.
– Расскажите, что случилось.
– Начну с того, что я была школьной подругой Лили, но моя семья обнищала, и мне пришлось пойти к ней в компаньонки. Тогда она жила в Лондоне. Очень скоро я заметила в ее характере некоторые… странности. Она неделями веселилась, порхала с вечеринки на вечеринку, оставляя за собой шлейф из разбитых сердец, а потом вдруг впадала в меланхолию и обвиняла меня в том, что я кокетничаю со всеми – от ее брата до старого дворецкого. Целыми днями она рыдала в постели, чтобы в одно прекрасное утро опять сделаться веселой. В ней как будто уживались две разные женщины.
Это описание поразило Анну. Ни Дэвид, ни Джошуа никогда не рассказывали ей ничего подобного.
– Должно быть, Джошуа встретил Лили в тот период, когда она пребывала в хорошем настроении, – предположила она.
– Да. – Миссис Лофтус наклонила голову, погрузившись в воспоминания. – За Лили ухаживало много мужчин. Она привлекала их своей красотой и обворожительными манерами. Не прошло и двух недель после ее знакомства с капитаном, как они обручились. Срок его увольнительной подходил к концу, и они решили поторопиться со свадьбой. В день накануне венчания я заметила, что Лили опять помрачнела.
Анна сидела на краешке кресла и с удивлением вслушивалась в слова гостьи.
– И что же вы сделали? – спросила она.
– После того как она прорыдала несколько часов подряд, я обратилась к мистеру Панкхерсту и лорду Тимберлейку, но они ничего не сказали капитану. Они боялись, что он расторгнет помолвку. Тогда я взяла инициативу в свои руки. – Миссис Лофтус расправила плечи. – Может быть, вам покажется, что я не имела права так поступать, но я чувствовала себя обязанной предупредить его о характере Лили.
– Конечно, – без колебания согласилась Анна. – Я бы на вашем месте сделала то же самое.
Миссис Лофтус кивнула.
– Его родные приехали на свадьбу, и я послала ему записку в их городской дом. Он тут же пришел, очень встревоженный. Мы встретились в комнате на первом этаже, за закрытой дверью. Там нас и застала Лили.
– Дэвид сказал… что Джошуа пытался вас соблазнить.
– О Боже, нет! Капитан держал меня за руку, только и всего Я была расстроена, и он пытался меня успокоить.
Анна испытала невероятное облегчение.
– Что было дальше?
– Лили пришла в ярость. Она обвинила меня в том, что я пыталась увести ее жениха. Когда на нее нападали приступы уныния, она часто думала, что я гораздо красивей ее. – Миссис Лофтус покачала головой. – Уверяю вас, это было нелепое обвинение.
Анне хотелось бы самой составить мнение о внешности загадочной гостьи, но вежливость удерживала ее от нескромной просьбы. Она уважала желание миссис Лофтус сохранить свое инкогнито.
– Джошуа попытался ее разуверить?
– Конечно, но это ни к чему не привело. Она была просто невменяема. Однако он, по крайней мере, убедился в правоте моих слов. До этого момента бедняга даже не подозревал о двойственности ее натуры. – Миссис Лофтус помолчала, низко склонив голову. – Лили не слушала его доводов, и в конце концов он ушел, сказав, что вернется позже, когда она успокоится. Но он опоздал. Лили уже выместила на мне свою злобу.
С этими словами миссис Лофтус медленно подняла вуаль.
Анна невольно охнула, увидев ее лицо. Лоб и серьезные голубые глаза женщины были совершенно обычными, но все, что располагалось ниже, представляло собой полумаску из шрамов – толстых и тонких, прямых и извилистых, переходящих один в другой. Даже ее губы состояли из бугров плохо зажившей кожи.
Анне стало не по себе – не столько из-за самих шрамов, сколько из-за того, что эти увечья нанесла Лили. Охваченная состраданием, она дотронулась до затянутой в перчатку руки миссис Лофтус.
