– Зачем вы закрыли мне рот? Я не дура и сама знаю, когда нужно молчать!
– В самом деле? Так докажите это!
Джошуа осторожно пошел по коридору, Анна поспешила за ним. Подойдя к двери, из которой только что вышла миссис Озуалд, он шагнул за порог и очутился в огромной столовой.
Голубые шторы обрамляли ряд окон, выходивших на скалы и море, однако большая часть шикарной комнаты тонула во мраке. В конце длинного, покрытого скатертью стола сидел мужчина, обхватив ладонями хрустальный бокал с вином. Голова и плечи его были опущены.
В следующее мгновение мужчина вскинул глаза и увидел вошедших. На его изможденном лице мелькнула тревога. От неожиданности он опрокинул бокал, и по белой скатерти растеклась темно-красная лужица. Быстро взяв себя в руки, он придал своему взгляду выражение благородного презрения.
– Что за черт? Я же велел Озуалд выставить вас за порог!
– Пожалуйста, не сердитесь, милорд, – сказала Анна, выходя из-за спины Джоша. – Нам нужно с вами поговорить. Это очень важно.
– Мисс Невилл? Почему вы оказались в одной компании с этим мерзавцем?
– Потому что я знал, что вы не захотите меня видеть, – учтиво объяснил Кеньон.
Тимберлейк уперся в него мрачным взглядом.
– Да, я не хочу вас видеть. Как вы посмели войти в мой дом и прервать мой завтрак?
Был уже полдень, время ленча. Однако мешки под глазами Тимберлейка и его мертвенно-бледная кожа выдавали в нем человека, склонного к распутному образу жизни.
– Мне надо задать вам несколько вопросов, – заявил Джошуа. – Ответьте на них, не кривя душой, и я уйду.
– С какой стати я должен отвечать на ваши вопросы? Убирайтесь немедленно! – прикрикнул Тимберлейк, вставая из-за стола. – И вообще вас следует хорошенько отхлестать плетью за то, что вы сделали с Лили.
В его голосе слышались страдальческие нотки, и Джошуа испытал жалость, смешанную с гневом. Однако он не хотел ворошить прошлое, зная, что это не приведет ни к чему хорошему.
– Я принес вам свои извинения, Тимберлейк. Надеюсь, мы могли бы, по крайней мере, остаться взаимно вежливыми.
– Вежливыми? Если бы вы знали, какую боль мне приходится терпеть каждый день…
Тимберлейк опять опустился на стул и провел рукой по лицу. На его лысеющей голове осталось несколько редких рыжеватых с проседью прядей.
Анна одарила своего спутника уничтожающим взглядом, потом вышла вперед и сочувственно тронула руку Тимберлейка.
– Мы не хотим вас расстраивать, милорд. Если позволите, я сама задам вам вопросы.
Тимберлейк медленно поднял голову, как будто впервые увидел Анну.
– Вы добрая девушка, – сказал он. – Я всегда верил, что у вас и моего сына получится что-то хорошее.
Анна едва заметно напряглась. Джошуа, стоявший в другом конце столовой, невольно шагнул к ней, но тут же остановился, решив не вмешиваться. Увидев его, Тимберлейк замкнется в себе, точно моллюск в раковине, и Анне не удастся вывести его на откровенность.
Она выдвинула стул и села рядом с бароном.
– Милорд, я должна поговорить с вами насчет дуэли.
– Насчет дуэли! – язвительно повторил он. – Кеньон был у нас на прошлой неделе. Этот подлец хотел убить моего сына, лишить меня единственного оставшегося в живых ребенка!
Услышав это, Джошуа прервал молчание:
– Ваш сын сам бросил мне вызов.
Схватившись за край стола, Тимберлейк сердито сверкнул глазами.
– Вы знали, что он плохо стреляет, и должны были отказаться от дуэли.
Джошуа отвернулся и принялся мерить шагами комнату. Он не стал говорить, что у него не было ни малейшего желания стрелять в Панкхерста. Тимберлейк все равно не поверил бы.
Анна вежливо кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание хозяина дома.
– Не слушайте его, милорд, – сказала она. – Он грубиян.
Худое лицо Тимберлейка опять осунулось.
– Я должен поблагодарить вас, мисс Невилл.
Джошуа прищурился. Неужели Дэвид Панкхерст рассказал своему отцу о том, что Анна пришла на дуэль вместо него?
– Поблагодарить меня? За что? – осторожно спросила Анна.
– За то, что вы предотвратили трагедию. – Тимберлейк слабо улыбнулся. – Вы подлили снотворное в чай Дэвиду и таким образом спасли его от смерти.
Анна откинулась на спинку стула.
