Сердце Анны подпрыгнуло от радости, хоть она и понимала, что его присутствие здесь может быть опасным. Лицо Джошуа было суровым. Кавалерийская форма – сверкающая золотая косичка на кителе и блестящие черные сапоги до колен – придавала ему воинственный вид.
Беглым взглядом оценив ситуацию, он быстро ощупал Анну руками, как будто пытаясь найти повреждения на ее теле. Она ощутила приятное покалывание в тех местах, где он прикасался.
– Ты в порядке? – резко спросил лорд.
– Да. Я как раз собиралась уходить. Пойдем.
Джошуа посмотрел на Фирта, потом на пистолет в руке у Анны. Взгляд его угрожающе потемнел.
– Черт возьми, что он с тобой делал?
– Ничего. Мы разговаривали…
Не дожидаясь дальнейших объяснений, Джошуа прошагал мимо лабиринта из стульев, мимо арфы и пюпитра туда, где сидел Фирт.
Анна бросила пистолет и ридикюль на стул и метнулась за ним. Прекратив играть, Фирт повернулся лицом к Джошуа. Мужчины злобно уставились друг на друга.
Этот взгляд был хорошо знаком Анне. Она довольно часто наблюдала его, когда братья ссорились. Не раздумывая, она подбежала к Джошуа и уперлась ладонями в его твердокаменную грудь. Разумеется, ей не хватило бы сил удержать его от нападения, но она надеялась, что он на секунду остановится и внемлет ее словам.
– Послушай меня, Джошуа. Ты напрасно сердишься.
– Ты целилась в него из пистолета.
– Это была всего лишь мера предосторожности.
– Вот как?
Джошуа схватил Анну за талию, как будто хотел отодвинуть ее в сторону. Но она решила не отступать и забросила руки ему на шею.
– Я не позволю тебе драться. Ты и так уже учинил скандал в этом доме. Для одного вечера вполне достаточно.
Краем глаза Анна увидела, как Сэмюел Фирт поднимается со скамьи.
– Она умнее вас, Кеньон, – сказал ростовщик. – Она знает, что я могу вас поколотить.
Мышцы лорда напряглись. Анна еще крепче обхватила его за шею.
– Оставь его в покое, Джошуа, – попросила она. – Не привлекай к себе ненужное внимание. Твоя бабушка будет разочарована. Она приложила немало усилий, чтобы тебя опять приняли в обществе.
– К черту общество!
– Осторожней, – протянул Фирт. – Вы аристократ и не должны отвергать то, что принадлежит вам по праву.
Анна чувствовала исходившую от Фирта холодную враждебность, хоть и не знала ее причин.
– Убирайтесь отсюда! – прорычал Джошуа. – Немедленно!
– Я уйду, но только из уважения к пожеланиям дамы. – Фирт направился к двери. На пороге он обернулся и добавил: – У вас превосходная реакция, мисс Невилл. Жаль, что вы не убили его на дуэли!
Итак, он знал про ее маскарад. Может быть, ему сказал об этом лорд Тимберлейк? Но главным было не это. Фирт смертельно ненавидел Джошуа. Интересно почему?
Анна стояла на цыпочках, прильнув к. Джошуа дрожащим телом. Ее щека касалась его галстука. Она ощущала грудью мощное биение его сердца и слышала, как он дышит. Исходившая от него сила была так притягательна, что девушка с трудом сдерживала желание ощупать, погладить, приласкать каждый дюйм его мускулистой плоти. Ей было страшно даже подумать о том, что лорда могли ранить или убить.
Джошуа приподнял двумя пальцами ее подбородок, и она встретила суровый взгляд его карих глаз. Когда он заговорил, стало ясно, что он злится не на Фирта, а на нее.
– За каким дьяволом ты принесла пистолет в многолюдный зал?
Она напряглась, задетая этой грубостью.
– Для защиты.
– Для защиты? – Он хрипло хохотнул. – Пистолет – смертельное оружие. Если бы он случайно выстрелил, ты могла бы кого-нибудь убить. Может быть, даже саму себя. Ты когда-нибудь видела огнестрельную рану?
Анна попыталась отойти, но руки Кеньона были подобны железным тискам.
– Нет, но послушай…
– Это ты послушай. – Крепче сомкнув пальцы на талии, он слегка отстранил ее от себя. – На войне я видел бессчетное множество искалеченных тел. Мне часто доводилось лечить раненых, но еще чаще я беспомощно наблюдал, как они умирают.
Впившись в нее тяжелым взглядом, он принялся описывать в жутких подробностях повреждения, которые может причинить пуля человеческому телу. Напуганная произошедшей в нем переменой, она обхватила его лицо ладонями.
– Джошуа, дай мне договорить. Пистолет не был заряжен.
Он долго смотрел на Анну, ничего не отвечая. Неожиданно ее сердце наполнилось жалостью.
