протесты. — Если я уйду, вам придется отвечать не только на мои вопросы — вы будете рассказывать свою историю перед судьей и толпой адвокатов.
Она неожиданно упала на кушетку, словно ей отказали ноги.
— У меня нет доказательств, а он будет все отрицать.
Синклер приблизился к ней.
— Лорд Кингсфелд весьма уважаемый человек, но он не так уж неуязвим.
Джейн горько рассмеялась
— Это вы так думаете.
— Ради Томаса вы должны сказать правду.
— Томас умер, — ровным голосом произнесла она. — И ему следовало бы быть умнее.
Синклер прищурился.
— Умнее в чем?
— Не стоило сердить такое множество пэров. Надеюсь, вам ясно? А теперь идите — я не собираюсь больше ничего говорить. Если он догадается, у вас уже не будет возможности убежать. — Она вздрогнула.
Маркиз знал, что не получит от нее прямого ответа. Она слишком боялась безымянного убийцу. И все же кое-что ему удалось узнать.
— Благодарю вас, леди Джейн. Передайте мои наилучшие пожелания вашей бабушке.
Она бросила на него удивленный взгляд, затем опять скрылась в тени.
— Уходите.
Выйдя из парадной двери, маркиз сделал знак друзьям.
— Пошли!
— Она что-нибудь сказала?
— Что ничего не расскажет мне. Кто-то до смерти напугал ее, и этот человек приходил к ней сегодня, чтобы повторить свои угрозы. Я вплел в разговор Кингсфелда, и она никак не отреагировала на это.
Криспин нахмурился:
— Не очень-то большая помощь.
— Я знаю, что Марли провел большую половину дня с моей женой и не смог бы угрожать одинокой испуганной женщине.
— Синклер, ты ведь не собираешься действовать опрометчиво? — Криспин нахмурился. Когда его друг уклонился от ответа, шотландец положил ему на плечо свою железную руку. Маркиз дернул плечом и сбросил его руку.
— С такими уликами? — резко спросил он. Его разум все еще отказывался поверить, что Остин Ховарт застрелил Томаса. Боже, они так долго были друзьями!
— Твоя Лисичка будет счастлива узнать, что не ошиблась. — Осторожно поглядывая на Сина, Уолли обошел вокруг своей лошади.
— Лисичка, — повторил Синклер, и его грудь сжалась во второй раз за эту ночь. — Я не могу сообщить ей это.
— Почему бы и нет?
— Потому.
Криспин и Уоллис непонимающе посмотрели друг на друга, а потом на Синклера, который сыпал отборными ругательствами. Сердце Виктории отражалось в ее глазах, и она не могла лгать, точно так же как не могла расстаться со своим зверинцем. Остину достаточно будет взглянуть на нее, чтобы понять — они его подозревают.
— Завтра вечером Кингсфслд собирается быть в моем доме. Приглашены также вы и друзья Виктории. Если она узнает… я не могу рисковать, раскрыв ей наши планы.
— Почему бы мне не посетить званый обед и не порыться в Ховарг-Хаусе, пока его светлости нет дома? — предложил Криспин.
Синклер покачал головой:
— Я обещал, что вы будете у нас. Можно объяснить отсутствие Бейтса, но не ваше. — Он нахмурился. — Что сделано, то сделано. Возвращайтесь обратно в Керстон-Хаус и посмотрите, нельзя ли найти что-то изобличающее Кингсфелда.
— А ты?
— Я домой — снова лгать своей жене.
И молиться, чтобы она позже простила ему это.
— Так они согласились прийти? — Виктория захлопала в ладоши.
Синклер отнюдь не казался таким уж довольным, но она отнесла это на счет его природной осторожности. Никому не нужно знать, что его друзья — тайные агенты, но они по крайней мере могли здесь со всеми перезнакомиться.
— Не уверен, что Бейтс вернется вовремя, но Уолли и Криспин будут обязательно, — подтвердил маркиз.
В дверях столовой появился Майло с фарфоровыми тарелками трех расцветок.
— Какая из них выглядит самой дружелюбной, как ты думаешь?
Синклер на мгновение задумался.
— Самой дружелюбной?
— Сегодня очень важный вечер. Я хочу, чтобы все прошло хорошо.
Он сдержанно улыбнулся:
— Я хочу того же. Вся обстановка выглядит весьма дружелюбно. Надеюсь, никто из гостей не останется недовольным.
Виктория нагнулась с кушетки и хлопнула мужа по колену.
— Отлично, Майло, — сказала она. — Мне больше всего нравится вот эта, с розами.
Поклонившись, дворецкий сложил тарелки и вышел.
Виктория задумалась над списком приглашенных. На этот раз было не так уж важно, кто с кем будет сидеть, потому что большинство гостей — их друзья.
— Криспина не обидит, если мы посадим его напротив Люсьена? — поинтересовалась она. — Или это все равно что дразнить волков?
Маркиз не ответил. Когда она подняла глаза, он смотрел на нее с улыбкой школьника-шалуна, который только что подложил лягушку в чайник.
— В чем дело?
— Я… Проклятие! — Синклер присел рядом с ней и, взяв ее руку, стал чересчур внимательно разглядывать обручальное кольцо у нее на пальце. — Я знаю, что ты не любишь его и он у тебя на подозрении, но…
— .. но ты пригласил лорда Кингсфелда, не так ли? Ты же сам говорил, никаких подозреваемых. Я знаю, как важно для тебя это расследование, но только мне хотелось, чтобы сегодняшний вечер был праздником для нас.
Он коснулся губами ее пальцев.
— Что бы ты ни думала о нем, я не мог не пригласить его без уважительной причины. Сегодня — никакой слежки.
Виктория знала, почему он целует ее, но это не делало его поцелуи менее возбуждающими. Она наблюдала, как его рот медленно передвигается вверх по внутренней стороне ее руки.
— Ты все еще веришь мне? — неуверенно прошептала она. — Ты веришь, что это мог быть Кингсфелд?
— Во что я верю, — ответил он низким голосом, — так это в то, что собираюсь заняться любовью с моей женой. — Он вынул заколки из ее волос.
— Дверь открыта, — произнесла она, изо всех сил пытаясь сдержать свою чувственность. — И… ты не ответил на мой вопрос.
Его губы ласкали ее шею легкими как перышко поцелуями, потом они переместились к ее скуле и достигли уголка рта.
— Виктория, — прошептал он, — поцелуй меня.
