– Боже праведный! – вмешался сэр Томас. – Только не вздумайте сами запеть.
Оливия хихикнула, прикрывшись веером. Сэм пристально посмотрел на герцога:
– Знаешь, если ты позволишь себе такую постыдную выходку, мне придется исключить тебя из числа моих друзей.
– Такова цена любви, – пожал плечами Колин.
Оливия потрепала его по щеке.
– Вам нужна жена.
– Неужели это так же важно, как чистить зубы каждый день? – пробурчал Колин. – Но я согласен, если, конечно, Сэм намеревается избавиться от вас, миледи.
– Черта с два ты этого дождешься! – с неожиданной резкостью произнес Сэм.
Оливия просияла.
– Ну, если уж я занята, то, может быть, Лотти Инглиш составит ваше счастье?
Герцог жадно отпил из бокала.
– Такой вариант я даже не рассматриваю.
– Это потому, что Лотти откажется, и вы это знаете. Выпрыгнув на сцену, вы выставите себя круглым дураком и станете посмешищем для всей Англии, – с ядовитой усмешкой заметил сэр Томас.
Оливия с нескрываемым интересом смотрела на герцога.
– Вы всерьез собираетесь осуществить ваши намерения? Друг мой, может быть, проще пригласить ее к нам в ложу? – с наигранной заботой спросила она.
Колин пожал плечами:
– Я пойду за кулисы и представлюсь ей в последнем антракте.
Услышав объяснение, все трое от души рассмеялись. Это означало, что они не поверили ни одному сказанному Колином слову, считая, что он просто спятил от любви.
– В антракте, – повторила Оливия, выгибая брови дугой.
– А что еще, по-вашему, может сделать несчастный и доведенный до отчаяния человек? – спросил Колин, обращаясь только к Оливии. Герцог сказал это так искренне и беззащитно, что ей на минуту стало жаль его.
Сэр Томас закашлялся.
– Пока вы… м-м… обдумываете свое, м-да, предприятие…
– Вы говорите о его атаке? – перебил его Сэм. – Бедная Лотти.
– В этом нет сомнений, – согласился сэр Томас. – Мне хотелось бы перекинуться с вами несколькими словами, Колин, перед тем, как вы принесете свою злосчастную голову в жертву сценической красоте и вас отвезут в сумасшедший дом.
– И это говорите вы, а я вам так доверял…
Герцог одним глотком осушил свой бокал.
– Мы должны занять места, дорогой, – снова напомнила Оливия и потянула мужа за рукав. – Ты же не хочешь пропустить поднятие занавеса?
– Что ты! Об этом даже подумать страшно, – солгал Сэм, пытаясь скрыть улыбку.
Оливия переключила внимание на сэра Томаса:
– Сэр Томас, может быть, мы увидим вас в антракте?
Чиновник польщенно выпятил грудь.
– Конечно, я буду сопровождать жену. Мое предназначение – следить за нравственностью.
– Отлично. Колин, дорогой, – озабоченно произнесла Оливия, с ног до головы окидывая герцога оценивающим взглядом, – ведите себя хорошо.
– Я постараюсь держать себя в руках, мадам, – с пафосом ответил Колин, передразнивая ее серьезность. – Но обещаю, что это будет памятный вечер. По крайней мере, для меня.
Оливия расправила плечи и вздохнула.
– Разумеется, позже я захочу узнать все подробности. Но сейчас нам пора идти в ложу.
С этими словами она повернулась и почти насильно потащила мужа к распахнутым дверям театрального зала, который постепенно заполнялся зрителями.
Колин поставил свой пустой бокал рядом с другими бокалами и вместе с сэром Томасом молча и не спеша направился в самый конец огромного фойе, пропуская поток зрителей, который все увеличивался. Нервозность герцога перед встречей со знаменитой Лотти возрастала с каждой минутой, и ему уже не терпелось поскорее увидеть поднимающийся занавес и предмет своих фантазий.
– Что вы хотели мне сказать? – стараясь подавить нетерпение, обратился герцог к сэру Томасу, как только они остались одни.
Сэр Томас внимательным опытным взглядом огляделся вокруг.
– Чарлз Хьюз, – тихо произнес он, поднося к губам бокал с шампанским.
