продолжил: – Три недели назад Лотти едва не погибла в театре.
– Что? – ошеломленно спросил Уилл, подавшись вперед.
Сэм остался неподвижным. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Колин как можно дальше отодвинул кресло от стола и, тяжело опустившись в него, положил руки на колени.
– С колосников упала деревянная балка как раз в тот момент, когда Лотти была на сцене одна. Балка не убила ее только потому, что я успел отчаянным криком предупредить об опасности. От удара по голове ее спасло чудо. Шарлотта постаралась поскорее забыть об этом, считая происшествие обычным для театра несчастным случаем. Я предпринял собственное расследование и выяснил, что это далеко не первый раз, когда ей что-то угрожает, хотя настолько серьезно дело обстоит, быть может, впервые. Скорее всего, она что-то скрывает от меня или пытается из чувства страха обмануть себя. Но так или иначе, она в опасности.
Несколько долгих минут друзья сидели молча. Наконец Сэм спросил:
– Не думаешь ли ты, что подобный… инцидент как-то может быть связан с тобой?
Колин пожал плечами:
– На этот вопрос у меня нет ответа. Чтобы разобраться во всем, мне необходимо быть ближе к Шарлотте, но она не подпускает меня к себе.
– Неужели ты ничего не можешь сделать? – спросил Уилл. – Пусть ты не вызываешь у нее интереса как мужчина и она не хочет спать с тобой, но она все равно остается твоей женой.
Не вызываешь интереса как мужчина. Услышав слова Уилла, Колин пришел в ярость, однако удержался от каких бы то ни было ее проявлений, только вяло улыбнулся в ответ, встал с кресла и предложил:
– Выпьете еще, джентльмены? Я, пожалуй, налью себе.
Сэм отрицательно покачал головой; Уилл протянул Колину пустой бокал. Подойдя к бару, Колин налил бренди в два бокала, причем себе – чисто случайно – немного больше, чем хотелось, но решил не думать о том, что завтра снова будет болеть голова.
– Я могу защитить ее в стенах дома, – сказал он. – В театре это сделать значительно труднее. Она нервничает, если я присутствую на репетиции, кроме того, мое ежедневное появление в театре выглядит неуместным, чтобы не сказать больше. Все только и ждут удобного момента, чтобы спросить, какого черта я там делаю. – Помедлив, он едко добавил: – Все, кроме великого Порано, который думает только о себе.
Сэм поерзал в кресле.
– Кого великого?
Колин махнул рукой и закрыл дверцу бара.
– Не обращай внимания, это так, пустое.
– Может, стоит пустить слух, что ты волочишься за Лотти Инглиш? – предложил Уилл, беря у Колина свой бокал и делая глоток. – Ни одна душа в театре не знает, что вы женаты.
Колин выпил большой глоток бренди и вернулся в кресло.
– Да, это хорошее объяснение, чтобы все время быть рядом с ней, но едва ли Шарлотта придет в восторг от того, что я буду постоянно вмешиваться в ее работу.
– Если ты действительно считаешь, что ей угрожает опасность, может, стоит поставить в известность власти? – предложил Сэм.
– Не могу. Я думал об этом, но у меня нет никаких доказательств. Только интуиция и разрозненные факты. Получается, я единственный человек, кого это беспокоит… Впрочем, есть блестящая идея, – повеселел Колин. – Что вы скажете, если моя жена начнет думать, будто я бываю в театре не из-за нее, а из-за другой актрисы? Пусть считает, что я начал волочиться за кем-то еще.
– Постой, – с хитрой улыбкой перебил его Сэм. – Это совсем не плохая идея, Колин. В труппе наверняка должны быть молодые и красивые женщины, а?
– Несомненно, – кивнул Колин.
– Тогда давайте посмотрим, что получается, – продолжал Сэм. – А получается, что Шарлотта не сможет запретить тебе бывать в театре, если ты станешь волочиться за какой-нибудь хорошенькой певичкой. При отношении Шарлотты к тебе это не должно особо волновать ее и к тому же замаскирует истинные отношения, которые вас связывают. – Подумав минуту, он добавил: – Кроме того, я уверен, как только Шарлотта заметит твое повышенное внимание к другой женщине, она начнет тебя ревновать.
Колин не имел никакого желания волочиться за кем-нибудь в настоящий момент, тем более в театре, но вызвать ревность Шарлотты показалось ему заманчивым. Это поможет ему затащить ее в постель скорее, чем попытки медленного соблазнения. А что будет, если фокус не сработает? Надо быть очень осторожным, кроме того, его беспокоило еще одно обстоятельство.
– Вся Англия знает, что леди Шарлотта, сестра уважаемого графа Бриксхема, моя законная жена, – заговорил он. – Если я поведу себя вульгарно, распространятся слухи, что я неверный муж.
– Ты хочешь сказать, что это тебя беспокоит? – удивился Сэм.
Вопрос был задан искренне, и это задело Колина.
– Конечно, беспокоит. Я не какой-нибудь прощелыга.
– Тогда веди себя деликатно, – посоветовал Уилл, передернув плечами. – Если ты будешь осторожен, то, кроме слухов и догадок, тебе ничто не грозит. Слухи без фактов – всего лишь слухи. Только ты и Шарлотта будете знать всю правду, и это самое главное.
Колин потер глаза. От напряжения и выпитого бренди у него начала болеть голова. Ему захотелось спать. Сэм посмотрел на стенные часы и встал с кресла:
