Шарлотта глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и обрести уверенность.
– Боюсь, что у меня нет никаких особых секретов или тайн, по крайней мере сравнимых с вашими.
– Неужели? – Герцог удивленно поднял брови и сделал шаг в ее сторону. – Сэди сказала, что вы получили заманчивое предложение петь в Миланской опере, разве это не секрет?
На лице Шарлотты отразились удивление и смятение. Даже в полумраке комнаты было видно, как она вдруг побледнела.
– Это невозможно.
– Невозможно? Вы хотите сказать, что ваша приятельница ошиблась?
Колин стоял перед Шарлоттой, и теперь для того, чтобы видеть его глаза, ей приходилось запрокидывать голову.
– Да, то есть, я хотела сказать, нет. Я действительно несколько дней тому назад разговаривала с нашим директором, но откуда об этом знает Сэди?!
– Вы удивлены, что Сэди в курсе дела?
– Да, – кивнула Шарлотта. – О приглашении петь в «Ла Скала» знает Порано. Он присутствовал при моем разговоре с директором. Баррингтон-Грэм попросил меня держать все в тайне, пока он не подготовит труппу к этой новости. Неужели Порано рассказал Сэди об этом? Иначе откуда она все знает? Нет, скорее всего она просто слышала какие-то слухи, которые постоянно ходят в театре. Она не могла знать о приглашении на гастроли.
– Но она знает, – возразил герцог. – Более того, она говорила о вашей поездке как о деле решенном. Она была счастлива поделиться этой новостью со мной.
Шарлотту охватывало все большее беспокойство.
– Она рассказала вам это до того, как вы поцеловали ее, или после?
Колин с удовольствием отметил возрастающее беспокойство Шарлотты, но виду не подал.
Он постарался улыбнуться как можно вежливее и лукаво сказал:
– Думаю, до того.
Горячая волна негодования бросилась в лицо Шарлотты.
– Скажите мне правду, ваша милость, как она поцеловала вас?
– Моя дорогая Лотти, – ровно произнес герцог, – ее поцелуй не может сравниться с вашим, если в этом дело.
– Тогда в чем же? – с иронией спросила Шарлотта.
Герцог внимательно смотрел на Шарлотту.
– Дело в том, что посторонние люди уже несколько дней осведомлены о ваших планах, а я, ваш муж, узнаю обо всем последним. Вы можете объяснить мне почему?
Шарлотта всплеснула руками.
– Да потому, что я не знала, как сказать вам об этом, вот и все. Я боялась, что вы откажете мне в возможности принять предложение еще до того, как выслушаете до конца.
Колин удивленно поднял брови:
– Почему вы были уверены, что я откажу вам? Неужели мы не могли обсудить такое заманчивое предложение и вместе принять решение, устраивающее нас обоих?
Теперь Шарлотта смотрела на герцога так, словно видела его впервые, словно только что выяснила, насколько он глуп.
– Я ничего не сказала вам из-за того, что вы еще не устали от меня в постели, а я еще не порадовала вас наследником, как мы договаривались.
От ее слов Колин остолбенел и несколько минут сидел с открытым ртом, не в силах опомниться. Он лихорадочно пытался сообразить, что она хочет сказать. Наконец он обрел дар речи:
– Скажите правду, вы действительно считаете, что между нами ничего нет, кроме постели?
Шарлотта вскочила со стула и подошла к стеллажу. Несколько минут она внимательно рассматривала полки.
– Вы хотите осложнить и без того непростое положение? – бросила она через плечо.
Колин не заставил себя ждать с ответом:
– Чем же именно я осложняю положение?
Боже, неужели он и правда ничего не понимает или просто хочет заставить ее произнести все вслух?
Шарлотта резко развернулась, упрямо опустила голову и зло спросила:
– Вы хотите сделать Сэди своей любовницей, ваша милость?
Колин стоял, слегка наклонив голову набок, не в силах понять, всерьез ли Шарлотта задала вопрос. Помолчав несколько секунд, пожал плечами и сказал:
– У меня и в мыслях ничего подобного не было.
Вот он, этот страшный момент! Шарлотта была готова закричать от бессильной ярости. Она закрыла
