И пристрелю любого, кто попробует мне помешать.
— Ах, вот как! Значит, будет и следующий раз?
— Это в какой-то мере зависит и от вас, мистер Клайн.
— Мистер Клайн? — Грегори невесело рассмеялся. — После всего, что мы пережили вместе, ты называешь меня так официально… И кстати, я не понял, что ты хочешь сказать.
— Я знаю — ты хотел бы заполучить эти деньги… Ну что ж, это было весьма близко к истине. Правда,
Виолетту он тоже охотно бы заполучил. И не только сиюминутно, потому что она красива и желанна. Нет, жизнь с ней обещала стать постоянным приключением… Если только ему удастся дожить до этого приключения и не сойти с ума…
— Расскажи мне о своей семье, — неожиданно попросила она.
— Почему ты спросила? — Вопрос застал Грегори врасплох.
— Просто мне любопытно. — Виолетта пожала плечами.
— О да, помню. Вчера ночью тебе тоже было любопытно. Но это была только уловка, чтобы заставить меня отойти от двери и освободить тебе путь к бегству. — От воспоминаний о прикосновениях ее рук Грегори бросило в жар.
— Уловка сработала, — хмыкнула Виолетта, хотя щеки ее и залил предательский румянец.
— Конечно! — язвительно подтвердил Грегори. — Мошенничество, ложь, воровство… Именно эти качества любой мужчина мечтает обнаружить в своей суженой.
— Можно подумать, что сам ты чист и невинен, — парировала Виолетта.
— Разумеется, — кивнул Грегори. Но Виолетта не оценила его шутку.
— Ты уходишь от ответа, — обиделась она.
— Я забыл, о чем ты говорила.
— Я просила тебя рассказать о своей семье. Грегори задумался. Не то чтобы он не гордился своей семьей, но и стыдиться ему было нечего.
— Обычная семья. Неплохо обеспеченная. Родители всегда были заняты только собой. И кстати, я не видел их с тех пор, как покинул колледж. — Грегори помедлил, но теперь было вполне естественным спросить: — А твоя семья?
Виолетта отвела взгляд в сторону.
— Обычная семья.
— Ты скучаешь по Бостону?
— Нет. — Она потянула себя за воротник рубашки, словно ей не хватало воздуха.
— Забавно, но ты говоришь совсем без акцента.
— Ты забыл, что я провела в Сент-Луисе три года?
— А почему три года назад ты ехала в Сент-Луис из Техаса?
— Я… я ездила туда навестить Лайлу.
— А почему…
— Почему мы обсуждаем мою жизнь? — рассердилась она. — Я просто хотела немного узнать о тебе. Неужели так трудно ответить?
— Я тоже хотел бы что-нибудь узнать о твоей жизни, — возразил Грегори.
— Я не поладила с отцом, — спокойно произнесла Виолетта, — и переехала жить к дяде Майлзу.
«Кажется, мы подошли к чему-то интересному», — подумал Грегори.
— Дай я догадаюсь. Вы поссорились из-за твоего кавалера?
— Можно и так сказать. — Виолетта невесело улыбнулась.
Грегори жил в обществе, где всегда повторялась одна и та же история.
— Твой отец хотел, чтобы ты вышла замуж за человека, который тебе не нравился. А ты взбунтовалась и сбежала.
— Да, я сбежала. — Виолетта встала и направилась к реке, чтобы вымыть посуду.
Подхватив свою тарелку, Грегори пошел следом.
— Значит, у Майлза история повторилась. Он не одобрил твой выбор, и ты опять ударилась в бега.
Они разбили лагерь у реки, и оба предвкушали вечернее купание. А пока Виолетта занялась посудой.
— Если бы я хотела довести Майлза до удара, то выбрала бы в качестве возлюбленного тебя.
— Еще не поздно. — Грегори с готовностью принял вызов. — Давай я отвезу тебя домой, и ты сможешь расстроить его до слез.
Виолетта улыбнулась, но вдруг снова стала серьезной.
— И ты женишься на мне после всего, что я сделала? — Грегори оценивающе смотрел на Виолетту. Ее глаза были синее неба над их головами. Светлые волосы шелковистыми волнами падали на плечи. Заходящее солнце золотило ее локоны.
Он не удержался от соблазна, протянул руку и коснулся ее волос.
— Что бы ты ни сделала, мы были вместе, помнишь? — негромко спросил он.
— А ты помнишь, что все, что мы делали вместе, я делала ради другого мужчины?
— Но не вчера ночью. Тогда были только ты и я. — Вспыхнув, она отстранилась.
— Если я помню правильно, ты пытался кое-чего добиться…
Грегори всегда считал честность скорее недостатком, чем достоинством, но сейчас он ответил совершенно искренне:
— Ты ведь знаешь, что я хочу тебя, Виолетта. Я никогда прежде так страстно не желал женщину.
Виолетта прекрасно знала, что то, чего так страстно желает Грегори, в действительности просто не существует. Он хочет жениться на порядочной девушке из хорошей семьи, которая по молодости и глупости влюбилась в человека не своего круга. Этот брак открыл бы ему дорогу в свет и в компанию Майлза. Но она не была той, на ком он собирался жениться. Такую, как она, Грегори не захочет… а если и захочет, то ненадолго.
— Твое желание аморально, — нахмурилась Виолетта, с удивлением ощущая жар, который поднимался внутри ее тела в ответ на его слова.
— Мои намерения вполне достойны джентльмена, — пожал он плечами.
«Надо прекратить этот разговор, пока он опять не поцеловал меня, — подумала Виолетта. — Пока я не позволила ему поцеловать меня».
— Сколько я тебя знаю, ты ни разу не вел себя как подобает джентльмену.
Удар достиг цели. Клайн нахмурился и отступил. Взъерошив волосы, он сердито произнес:
— Позволь узнать, с кем ты меня сравниваешь? С бандитом? С человеком, который втянул тебя бог знает в какую авантюру и уверен, что ради него ты будешь грабить банки и рисковать жизнью?
— Я никогда не говорила, что он чего-то хочет от меня… Я делаю то, что подсказывает мне сердце. То, что я считаю своим долгом.
— Я не могу понять, что тобой движет, — растерянно развел руками Грегори.
— И не поймешь. — Виолетта собрала посуду и пошла к стоянке.
Она была уверена, что Грегори много чего знает о вымогательстве и деньгах, а также о том, как отплатить обидчику… или не платить вовсе — что окажется выгоднее.
Но что он может знать о стыде, унижении, чувстве беспомощности? Он никогда не поймет, как жажда мести может выжечь душу, изгнав из сердца добро и любовь.
Виолетта предполагала, что ее братья уже стали членами какой-нибудь банды, а сестру отец вполне мог продать ради очередного ящика виски.
«Мы принадлежим к разным мирам, — думала Виолетта, глядя на Грегори. — Единственное, что нас объединяет, — это Майлз Трафтен».
— Ты можешь сказать, где мы находимся? — спросила она.
— Думаю, в нескольких днях пути от Индепенденса, — буркнул Клайн.
Посуда с грохотом посыпалась на землю из ослабевших пальцев Виолетты. Индепенденс? Это ведь там живет дьявол! Она тоже жила там, запертая в одной из клетушек грязного борделя. Ей стало нехорошо. Конечно, она знала, что рано или поздно достигнет этого места, но почему-то не хотела думать, что это случится так скоро.
Разум подсказывал, что месть надо отложить до того момента, когда она устроит судьбу братьев и сестры. Но ярость заглушила голос разума.
— Виолетта, что с тобой? — Грегори стоял рядом, с недоумением взирая на посуду у ее ног.
— Рука… иногда болит, — прошептала она.
— Дай я посмотрю. Возможно, в рану попала грязь и началось воспаление.
Но она уже пришла в себя и принялась собирать посуду.
— Все нормально, я смотрела.
Он помог ей собрать тарелки, потом спросил, не хочет ли она искупаться первой.
— Нет, иди сначала ты.
Она должна побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли. Здравый смысл подсказывал, что сейчас надо держаться подальше от Индепенденса, но чувства протестовали. Откладывать месть, когда она так близко!
Если бы не Лайла, Виолетта так и пребывала бы в уверенности, что сама виновата в случившемся с ней, что заслужила тот ад, в котором жила. Но теперь она твердо знала: в этом не было ее вины. Она была всего лишь девчонкой, которая мало что знала о жизни и даже предположить не могла, что на свете существуют чудовища похуже, чем ее отец.
Прошло шесть лет, и теперь она не была уже испуганной и забитой девочкой. Она стала женщиной, и душу ее сжигала ненависть. Раны, нанесенные ей, не заживали. Сначала Виолетта надеялась, что сможет убежать и спрятаться от своего прошлого, от воспоминаний и начать жизнь заново. Потом она поняла, что напрасно обманывала себя. Надежды не сбылись — ей никуда не деться от страшной правды, от того, что с ней случилось. Если она когда-нибудь захочет выйти замуж, ее муж сразу поймет, что она потеряла невинность.
Виолетта смотрела, как Грегори достает из сумки полотенце, бритву и мыло. Что бы он сказал, если бы знал, что ее тела касался другой мужчина — и гораздо более интимно, чем она позволила ему?
Ей так нравится смотреть на Грегори, но даже его она не может видеть обнаженным — и все из-за этого Дьявола, который живет в Индепенденсе. Он заставлял Виолетту смотреть на него, словно ожидал, что она будет восхищаться тем, что причиняло ей такую боль.
Виолетта постаралась прогнать мрачные воспоминания. Л аила предупреждала: если она не станет хозяйкой своей жизни, если будет постоянно оглядываться назад, то прошлое навсегда останется с ней.
Возможно, она позволила прошлому управлять собой, размышляла Виолетта. Обо всех мужчинах она судила по тем двум, которых знала очень хорошо: это отец, который сначала бил ее, а потом продал, и человек, который отнял ее невинность, а вместе с ней и надежду на будущее. Никто из двоих ни разу не пожалел о содеянном. И потому Виолетта обещала себе
