подниматься по лестнице. Казалось, каждый шаг давался ей с трудом. Бросив взгляд на Саймона, Ребекка заметила, что он наблюдает за Джорджией. В его карих глазах читались сожаление и тоска. Ну почему он упрямится?
Ребекка давно знала, что, пытаясь понять мужчин, она лишь попусту теряет время. Вздохнув, девушка понесла грязные стаканы на кухню. Дверь в кабинет была закрыта, и она не знала, стоит ли беспокоить Слейтера.
– Его нет, – произнес подошедший сзади Данте.
– А где он?
– Сказал, что пойдет прогуляться. – Данте говорил спокойно, но в его глазах читалось беспокойство.
– О чем он только думает!
Толстенькие пальцы Данте сжали запястье Ребекки.
– Он должен это сделать.
Едва не заскрежетав зубами от досады, Ребекка мысленно сосчитала до десяти по-французски.
– Остается лишь надеяться, что босс уже составил завещание.
Данте засмеялся.
– Слейтер не собирается проигрывать. Он все просчитывает на ход вперед.
Ребекка слишком хорошо знала цену обманутым ожиданиям, но не стала ничего говорить. Вместо этого она помогла Данте вымыть и вытереть стаканы и отнесла их назад в бар. Фрэнка и Саймона не было. Должно быть, они уже ушли.
Пожелав Данте спокойной ночи, Ребекка заперла за ним входную дверь, а потом погасила в салуне все лампы, кроме той, что горела в кабинете. Холодный воздух заставил Ребекку вздрогнуть. В кабинете на крючке висел пиджак, и девушка закуталась в него. Он был ей велик, но согревал и позволял выглядеть пристойно. А еще он пах Слейтером.
Усевшись за стол, Ребекка стала ждать.
Давно уже Слейтер не проводил вечер, переходя из салуна в салун. Он пропустил «Черного быка», не желая лишний раз привлекать внимание Делайлы, но остальные четырнадцать заведений посетил. В каждом из них он задерживался всего на пять – десять минут, но в самых крупных заведениях оставался попить пива и понаблюдать, что происходит вокруг.
Последним пунктом назначения оказался совсем недавно открывшийся салун. Достаточно просторное здание было построено из бревен и накрыто парусиновым навесом. Над распахнутой дверью виднелась узкая деревянная вывеска со словами «Медная пуля». Прочитав название заведения, Слейтер ощутил, как по спине пробежала дрожь. Он и другие заключенные Андерсонвилля часто говорили, что у начальника тюрьмы вместо сердца медная пуля. Прогнав неприятные воспоминания, Слейтер подошел к сколоченной из оструганных досок барной стойке. За ней сидели лишь пятеро мужчин да тощая женщина в коротком платье и с перьями в волосах.
– Чем могу служить, мистер? – Акцент бармена не удивил. Слейтера. Здесь, в приграничном городке, выходцы из южных штатов встречались на каждом шагу.
– Принесите пива.
Когда бармен наполнил кружку, Слейтер спросил:
– Давно открылось это заведение?
– Пару месяцев.
Слейтер намеренно внимательно обвел взглядом освещенный лампами зал.
– Похоже, дела у хозяина идут неплохо.
– Мистер Гэвин любит во всем порядок.
– Значит, хозяина зовут Гэвин?
– Лео Гэвин.
– Я знавал одного Гэвина, когда жил в Виргинии, – солгал Слейтер в попытке разговорить бармена.
– Это не он. Мистер Гэвин родом из Алабамы. – Бармен сдвинул брови. – Я слышал, во время войны он потерял все свои плантации.
– Да, ужасно обидно. – Слейтер отхлебнул тепловатого пива. – Надеюсь, здесь ему сопутствует удача.
– Мы все тоже надеемся. Он порядочный человек. Платит приличное жалованье и мошенников на работе не держит.
– Ау него не было каких-нибудь неприятностей? – спросил Слейтер как можно безразличнее.
– Случаются драки. Обычно из-за женщин. Но в остальном все спокойно.
Слейтер заставил себя усмехнуться.
– Как и везде.
Бармен замолчал. Тогда Слейтер осторожно спросил:
– А вы слышали, что в субботу ночью убили какого-то парня?
– Хозяина «Алой подвязки».
– Он был моим другом.
Бармен прищурился.
– Значит, это вы теперь владеете его заведением?
Слейтер кивнул.
– Верно. Хочу выяснить, у кого имелся на Эндрю зуб.
– Мне жаль вашего друга. Я с радостью помог бы вам. – Слова бармена прозвучали искренне. – Но мне кажется, что кому-то просто понадобились его деньги.
– То же самое сказал и шериф. – Слейтер не стал объяснять бармену, что шериф ошибается. Он выпрямился и отставил кружку. – Я, пожалуй, пойду. «Подвязку» пора закрывать. Доброй ночи!
Вздохнув от разочарования, Слейтер отправился в обратный путь по притихшим улицам. Как и большинство салунов, «Алая подвязка» утопала в темноте и была заперта изнутри.
Обойдя здание и оказавшись у черного хода, Слейтер почувствовал себя не в своей тарелке – ведь совсем недавно здесь умер Эндрю. Более поспешно, чем обычно, он достал из кармана ключ и отпер дверь. Из кабинета лился гостеприимный свет, и Слейтер вздохнул с облегчением.
Он увидел чью-то фигуру, от которой в коридор упала тень. Слейтер напрягся, и его левая рука задрожала.
– Черт возьми, только не сейчас, – пробормотал он, обращаясь к собственной руке. К счастью, с правой рукой было все в порядке, и он достал из кобуры пистолет.
В дверном проеме появилась женская фигура. Глори. Выругавшись, Слейтер спрятал пистолет назад в кобуру.
– Какого черта вы тут делаете?
Лампа, горевшая за спиной Глори, серебристым ореолом обрамляла ее тело, прикрытое пиджаком. Его пиджаком.
– Ждала вас, – ответила она. – Вы что-нибудь узнали?
Разозлившись на себя и на Глори, Слейтер прошагал мимо нее в кабинет. Он налил себе виски из личных запасов Эндрю и залпом осушил стакан. Теперь его правая рука дрожала почти так же, как левая. Он гневно взглянул на Глори.
– Я чуть вас не застрелил.
– Но ведь не застрелили, – спокойно и без тени сомнения в голосе произнесла Глори, лишь еще больше разозлив Слейтера.
– Но мог это сделать. Я же говорил, не стойте у меня на пути.
– Если с вами что-нибудь случится, я потеряю единственный источник дохода.
Несмотря на то, что она говорила холодно и по-деловому, в ее золотистых глазах читалась тревога. Только Слейтер не был готов признать это. Не сейчас. А может, и вовсе никогда.
– О вас позаботятся, если я умру.
Надменность в голосе девушки уступила место раздражению.
– Значит, я была права. Вы ищете смерти, чтобы наказать себя за то, что не оказали помощи Эндрю.
До Глори ни одной женщине не удавалось столь быстро вывести Слейтера из себя. Он резко подошел к девушке и ощутил какое-то циничное удовлетворение от того, что та непроизвольно съежилась. И все же Глори не потеряла самообладания.
– Это не имеет никакого отношения к нему. Все дело в нас с вами. Вы хотите, чтобы я затащил вас к себе в постель.
Глори взмахнула рукой так молниеносно, что Слейтер не успел схватить ее за запястье, и ударила его по лицу. В тишине раздался шлепок. Удар погасил страх, заставивший Слейтера произнести эти жестокие слова.
– Простите, Глори. Вы этого не заслужили.
– Не заслужила. – Она прикрыла глаза. – Черт возьми, Слейтер, просто я не хочу, чтобы вы погибли.
В выражении ее лица сквозила такая мука, что Слейтер, сам того не желая, сделал шаг ей навстречу. Обхватив Глори за талию, он прижал ее к своей груди и прижался щекой к волосам. Он ощутил еле заметный аромат жасмина, пробивающийся сквозь присущие салуну запахи, и сосредоточился на нем.
– Спасибо за заботу, Глори.
– Ребекка, – прошептала девушка. Она отстранилась и взглянула Слейтеру в глаза. – Меня зовут Ребекка. Если не забыли…
– Ребекка, – повторил Слейтер. – Это имя идет тебе больше, чем Глори.
– Ребекка Глори Боуэн. – Ее улыбка померкла, и она вновь прижалась щекой к его груди.
Слейтеру показалось, что Ребекка хочет сказать больше, но она промолчала. Его объятия, призванные поначалу просто успокоить, вдруг приобрели какое-то новое значение. Реакция Слейтера на нежные изгибы тела Ребекки и исходящий от нее сладковатый аромат не заставила себя ждать, и он вдруг почувствовал, что не в силах побороть своего желания.
Ладони Слейтера скользнули по ее изящной шее, большие пальцы погладили нежную кожу за ушами, и Ребекка задрожала. Ее шелковистые волосы струились по рукам Слейтера подобно теплому водопаду, а дыхание стало влажным и горячим.
Слейтер нежно запрокинул голову девушки и заглянул в ее золотисто- карие глаза. Щеки Ребекки окрасил нежный румянец, а дыхание тяжело вырывалось сквозь приоткрытые губы. С безграничной нежностью Слейтер наклонился и коснулся губ девушки своими. Ее похожие на лепестки роз губы раскрылись подобно бутону, и Слейтер ощутил их вкус. Поцелуй становился все более требовательным, разжигаемый пламенем страсти.
Когда он наконец прекратился, Ребекка отпрянула, тяжело дыша. Она повернулась к Слейтеру спиной и обхватила себя за талию. Подойдя сзади, Слейтер обнял девушку за плечи. Он уткнулся лицом в ложбинку между ее ухом и шеей. Дыхание Ребекки участилось, но тело не расслабилось.
– Что случилось? – прошептал Слейтер ей на ухо. Ребекка покачала головой.
– Это неправильно, – хрипло ответила она.
– Почему?
Ребекка развернулась в объятиях Слейтера, и он слегка ослабил их. Ребекка вцепилась в лацканы пиджака, согревающего ее плечи, так, что костяшки побелели. Ее лицо тоже побледнело, лишь щеки оставались розовыми из-за нанесенных на них румян.
– Ты должен знать кое-что, – начала Ребекка, и ее голос задрожал. Она решительно взглянула Слейтеру в глаза. – Я замужем.
Слейтер смотрел на нее,
