Сибилла, которая явно все слышала, хоть была и не рядом, со смешком сказала:
— Моя дорогая леди, не заставляйте бедное дитя краснеть. Вы должны знать, что она просто подчиняется своему мужу, вот и все.
— О, ну конечно же! — закивала леди Нэнси. — Прости меня, дорогая!
Заверив ее светлость, что она ничуть не обиделась, Амалия потянула Сибиллу в дальний конец зала под предлогом того, что ей нужна помощь, чтобы постелить новые покрывала на кушетки в оконных нишах. Когда они оказались одни, она спросила:
— Как ты осмелилась сказать ей такое?
Сибилла усмехнулась:
— Вряд ли ты бы поблагодарила меня, если бы я объяснила, что это был брак по публичному заявлению, дабы уберечь тебя от принудительного, не так ли?
— Иисусе, Сибилла, да ты и вправду ведьма!
Сибилла покачала головой:
— Нет, моя дорогая, ничего подобного. У меня просто острый слух и много друзей, которые поверяют мне всякие секреты.
— Друзей?
— Ну конечно, в этом доме полно служанок, дворовых, конюхов, садовников, дружинников и прочих. Видишь ли, я выросла в таком доме, хотя и не королевском. Но я давно поняла, что господам надо дружить со своими работниками, если они не хотят распространения сплетен. Ты наверняка замечала, как большинство господ игнорируют своих слуг, обращаются с ними как с вещью или пустым местом и говорят в их присутствии все, что заблагорассудится. Более того, даже когда слуг нет в комнате, они все слышат.
— Правда?
Амалия не могла представить, чтобы слуги подслушивали под дверями в Элайшо. Ее мать никогда бы этого не позволила. Вспомнив собственное поведение в доме настоятеля, она поняла, что краснеет, и, стремясь скрыть от Сибиллы свои мысли, торопливо сказала:
— Уверена, моя мама никогда бы не держала подслушивающего и подглядывающего слугу.
Сибилла рассмеялась.
— Им нет нужды подслушивать и подглядывать, моя дорогая. Как и мне. Надо лишь держать ушки на макушке. Поэтому я точно знаю, как произошло твое замужество. О, но не бойся, что я стану об этом болтать.
— Мне бы такое и в голову не пришло, — пробормотала Амалия.
— Ну, я бы тебя не винила, если бы и пришло. Но я узнала кое-что еще, что тебе следует знать или, быть может, поделиться с сэром Гартом, а возможно, и со своей матушкой, если она все еще имеет какое-то влияние на Саймона.
— Иисусе, что же ты слышала?
— Этот негодяй Файф, — пробормотала Сибилла, понизив голос, — очевидно, он сказал Саймону, что если этот его смазливый прихвостень не может заполучить тебя, он женится на леди Розали. Это, разумеется, не мое дело, но мне кажется, она еще слишком юна. Более того, сомневаюсь, что эта новость обрадует тебя или твою мать.
— Бог ты мой! — воскликнула Амалия. — Саймона она тоже не обрадует. Он никогда не согласится на такой союз. Он не может! Ей всего лишь тринадцать!
— По-видимому, Файф заявил, что по закону она уже вошла в брачный возраст, и это на самом деле так. Более того, Файф объявил себя представителем шотландского закона. Поэтому, даже если бы она еще не достигла брачного возраста, вспомни, что всего несколько месяцев назад, когда его брат Дэвид Стрэтхерн умер, Файф устроил брак маленькой наследницы Дэвида с одним из вассалов Файфа. А она моложе Розали.
Несколько мыслей сразу поразили Амалию — так быстро, что она не успела им внять. Но одна главенствовала над остальными.
— Иисусе, Сибилла, Файф намерен завладеть Элайшо!
— В этом нет сомнений, — согласилась Сибилла. — Это приграничная крепость, которая оставалась нейтральной почти в каждом конфликте. Единственный неизбежный вывод — что Файф хочет заставить ее поддерживать Шотландию. Но ведь он уже контролирует ее, не так ли? Саймон — человек Файфа.
Амалия уставилась на нее и почувствовала почти физическое смещение в мозгу, когда кусочки мозаики быстро встали на свои места.
— Я… я должна идти, — пробормотала она, слепо поворачиваясь.
— Куда? — спросила Сибилла.
— Я должна подумать и… прибраться в комнате Изабеллы, — сказала Амалия. — Прости меня и, умоляю, передай Изабелле, что я потом объясню свое отсутствие, но я должна сделать это, Сибилла. — Осознав, как странно это должно было прозвучать, и зная, что скоро уже будут подавать полдник, она поспешно повторила: — Я просто должна подумать.
Сибилла не вымолвила ни слова возражения, когда Амалия заспешила вверх по лестнице. Вначале в опочивальню Изабеллы — убедиться, что там все чисто и убрано. Затем, увидев, что Бесс все прибрала и разложила по местам, она поспешила в свою комнату и нашла ее, к счастью, пустой.
Она быстро переоделась в платье для верховой езды.
Потом, набравшись терпения, она дождалась звуков колокола, созывающих к столу, взяла хлыст и спустилась по главной лестнице медленно и настороженно, молясь, чтобы никого не встретить.
Выскользнув через переднюю дверь, она пошла внешней тропинкой вдоль садовой изгороди, чтобы не проходить мимо окон большого зала, и направилась в конюшню.
Обратившись к единственному конюху, которого знала, она приказала ему вывести ее любимого коня. Когда он сказал, что даст знать двум ее грумам, что она едет на прогулку, Амалия не возражала. Они не помешают ей, и, говоря по правде, ей не хотелось ехать всю дорогу до Элайшо одной. Более того, если бы она стала возражать, то наверняка обнаружила бы, что Гарт или кто-то другой из рыцарей, может, даже сэр Харальд, отдал строгий приказ, чтобы никто из дам не выезжал в одиночку.
Дожидаясь коня, она нетерпеливо ходила взад-вперед, уставившись в землю, позволяя мыслям свободно течь. Повернувшись и обнаружив прямо перед собой какую-то тень, она вскинула глаза, вздрогнула и увидела Сибиллу со вздернутыми бровями и понимающей улыбкой на лице.
— Куда едем? — мягко спросила она.
Глава 19
Когда Сибилла вскинула руку, чтобы поторопить грумов, как раз появившихся из флигеля, Амалия наконец обрела дар речи.
— Ты не можешь ехать со мной! — воскликнула она.
— Разумеется, могу, — отозвалась Сибилла. — Полагаю, я могла бы помешать тебе уехать, если уж на то пошло. Надо лишь поставить в известность Изабеллу о том, что ты задумала. Но, сказать по правде, мне любопытно посмотреть, как ты собираешься…
Она замолчала и попросила подошедшего грума:
— Выведи и мою лошадь и поторопись. Вы оба поедете с нами, разумеется.
Когда все бросились исполнять поручение, Сибилла спросила:
— Как, интересно, ты собираешься остановить всесильного Файфа?
— Не знаю, но я должна это сделать, — сказала Амалия. — Он убьет Саймона.
— Какой кошмар! Но я думала, ты не любишь Саймона.
— Не люблю! Но он мой брат, Сибилла. И Элайшо принадлежит ему, а не Файфу.
— Но он же служит Файфу! — возразила Сибилла. — Зачем ему его убивать?
— Я не могу точно объяснить, — призналась Амалия. — Ох, я знаю, тебе трудно это понять, но…
