— Сегодня день твоего бракосочетания. Не надо думать о прошлом. Твоя сестра наверняка хотела бы, чтобы ты была счастлива.
У Корри защемило сердце. Лорел захотела бы, чтобы она вышла замуж за человека, который ее любит. А это не так.
— Грей захочет, чтобы все было по справедливости. Он живет по своим правилам, но он, безусловно, очень честный человек.
— Ты тоже человек храбрый и честный. Со временем он наверняка поймет это.
Но Корри не очень в это верила. Если раньше Грей питал к ней какие-то чувства, то теперь все это прошло. Исчезло в то утро, когда исчезла Летти Мосс.
Одетая в платье из серого с синим органди, отделанное несколькими рядами сиреневой ленты, с ниспадающими до плеч медно-рыжими локонами, Корри стояла перед раздвижными застекленными дверями, ведущими в сад. Она предполагала после свадьбы снова еще по крайней мере месяц быть в трауре, чтобы соблюсти традицию, и, выбирая цвет платья, она ориентировалась именно на это.
— Его все еще нет, — сказала ее мать, миловидная темно-русая женщина лет пятидесяти, с облегчением освободившаяся от траурной одежды на время церемонии бракосочетания. Она стояла возле окна, в отчаянии заламывая руки. — Святые угодники, может быть, он вообще не придет?
У Корри екнуло сердце. Что ж, такое вполне вероятно. Возможно, в том, чтобы бросить ее у алтаря, и заключается его наказание за обман? Она лишь молила Бога, чтобы Грей не унижал ее при таком скоплении народа, и очень волновалась за родителей.
— Он опаздывает всего на несколько минут, — сказала она, пытаясь успокоить мать, готовую уже разрыдаться. — Может быть, возникла какая-нибудь проблема в дороге. — Но по правде говоря, ей показалось, что он хотел этим что-то подчеркнуть. Если он прибудет, то пусть всем станет ясно, что он не сгорает от нетерпения стать ее мужем.
— Приехал! — воскликнула Криста. — Вот он входит в сад.
— Слава Богу, — дрожащим голосом сказала мать. Корри подошла к ней и обняла, чтобы приободрить, хотя было непонятно, кто из них больше нуждается в моральной поддержке.
— Все будет в порядке, мама.
— Да-да, конечно, все будет в порядке. Ты все-таки выходишь замуж за графа. Со временем люди забудут, в какой спешке была организована эта свадьба.
Корри снова почувствовала себя виноватой. Если бы она послушалась Кристу и осталась в Лондоне, ничего бы не произошло.
— Пора идти, Корали, — сказала Криста.
Услышав тихий голос подруги, она встревожилась.
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Криста, опустившись на колени, поправила шлейф свадебного платья, потом открыла двери. Хотя гостей было немного, церковь была украшена огромными вазами белых хризантем и сиреневой лентой. К алтарю вела белая дорожка.
Лейф и Тор стояли у дверей. Два настоящих великана — брюнет и блондин, оба с глазами такой синевы, какой Корри больше ни у кого никогда не встречала.
Лейф наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты выглядишь великолепно. Твоему графу здорово повезло.
Она умудрилась улыбнуться:
— Спасибо.
— А если он будет плохо обращаться с тобой, — с заговорщическим видом добавил Тор, — скажи об этом мне.
У Корри от слез защипало глаза. Ей повезло. Хорошо иметь таких преданных друзей.
— Спасибо, я буду помнить о твоем предложении, Тор, — сказала она, зная, что он слов на ветер не бросает.
Тор Драугр прибыл с того же острова, что и его брат. Поначалу он был таким же отсталым и неотесанным, как Лейф. Но профессор Харт сотворил с Тором то же чудо, какое сотворил в свое время с Лейфом. В результате большой и очень способный скандинав достиг потрясающих успехов.
— Тебе пора идти, — сказала Криста и, обняв ее еще разок, вернулась к мужу. Когда Корри увидела, как они переглянулись, сердце ее защемило от тоски. Если бы Грей смотрел на нее с такой любовью… Но она даже не надеялась, что такое когда-нибудь случится.
Ее ждал отец.
— Из тебя получилась красивая невеста, Корали. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку, и его волосы с таким же медным отливом, как у нее, блеснули. — Что бы ты ни думала о моих действиях, ты должна знать, что я люблю тебя.
— Я знаю, папа. Я тоже люблю тебя.
Он поднес к губам ее затянутую в белую перчатку руку и поцеловал.
— Что бы ни случилось, я горжусь тобой, Корали. И твоей преданностью. Графу достанется отличная жена.
Она лишь кивнула. У нее перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова. Потом ее взгляд переключился на алтарь, и она увидела мужчину, который скоро станет ее мужем, — высокого темноволосого графа Тремейна. Его подбородок был чуть приподнят, а жесткие глаза напоминали черный оникс.
Она попыталась вспомнить любящего Грея, который разыскивал ее под проливным дождем, мужчину, который нежно занимался с ней любовью, но от него не осталось и следа.
— Готова? — спросил ее отец.
Она кивнула. Это было все, что она могла сделать.
Усилием воли Корри сдерживала дрожь, пока отец вел ее к алтарю. Она заметила несколько знакомых лиц: вот Эллисон рядом с тетушкой Агнес, которая нервно заламывала руки; вот Ребекка рядом с Чарлзом и Джейсоном, которого, кажется, все происходящее забавляло.
У Корри была бабушка, которую она обожала, но она была слишком хрупкой, чтобы выдержать поездку из Лондона. В конце прохода между рядами стояла мать, ожидавшая, когда ее муж, сдав с рук на руки невесту, присоединится к ней. А напротив, рядом с Кристой, Лейфом и Тором, стоял сэр Пэкстон Харт, отец Кристы.
Корри снова перевела взгляд на алтарь, где ее ожидал граф. Отец бросил на него взгляд, в котором явно присутствовало предостережение, потом передал дочь на его попечение. Она взглянула на чеканную линию его профиля, и у нее похолодели руки.
— Я очень сожалею, — тихо сказала она. — Я не могла предположить, что события развернутся таким образом.
Он приподнял черную бровь:
— Наверное, я тоже отчасти виноват в этом. Если бы я не испытывал необузданное влечение к твоему прелестному маленькому телу, ты осталась бы девственницей и я не был бы вынужден жениться на тебе.
Она поежилась, когда он об этом напомнил. Он всегда был грубоват, но сегодня он мог бы оставить свои колкости до того времени, когда они останутся одни.
— Вы готовы? — спросил викарий Лэнгстон, останавливаясь перед ними. Он улыбнулся ей доброй, ободряющей улыбкой. — Пути Господни неисповедимы, но надеюсь, что вы оба верите в его мудрость.
Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и постаралась взять себя в руки. Не станет она плакать на глазах у Грея. У него и без того о ней неважное мнение.
— Возьмитесь, пожалуйста, за руки, — сказал викарий.
Грей взял в руку ее холодные пальчики, и она почувствовала, как он зол.
— Мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить этого мужчину, Грейсона Моргана Форсайта, шестого графа Тремейна, и эту женщину, Корали Мередит Уитмор, священными узами брака в соответствии с волей Божьей и законами Англии… — Священник продолжал говорить, но она его почти не слышала. Она дрожала, думая о своем неопределенном будущем. Грей считает, что потерял Летти.
Священник закончил. Грей привлек ее к себе и поцеловал. Поцелуй был холодным — он ее наказывал. Тут Корри окончательно поняла, что потеряла Грея.
Церемония бракосочетания наконец закончилась. Присутствовавшие на ней гости перешли в столовую, где был организован богатый стол с самыми разнообразными закусками и отдельно — с различными десертами. Ее мать не поскупилась на расходы, и гости, судя по всему, наслаждались роскошным пиршеством.
Играя роль внимательного жениха, Грей наполнил едой тарелку Корри, но у нее не было аппетита.
Тем более что муж бросал на нее все более сердитые взгляды.
Он внимательно посмотрел на ее серовато-синее платье и сразу понял, что означал его цвет.
— Ты выглядишь сегодня совсем неплохо. Но если собираешься продолжить носить траур по сестре, то забудь об этом. Я не потерплю, чтобы моя жена, словно плакальщица на похоронах, наводила уныние на мою семью. Вы все и так достаточно долго были в трауре.
Она не стала возражать. Она терпеть не могла гнетущие траурные одежды, которые постоянно напоминали ей о смерти Лорел. По правде говоря, это было первое, за что она могла быть благодарна мужу.
Грей откинулся на спинку стула.
— Теперь твои комнаты по сравнению с теми, в которых ты жила раньше, будут лучше. — Он поджал губы. — Правда, Летти, видимо, не придала бы этому особого значения.
Это переполнило чашу терпения Корри. Она резко поставила на стол бокал, так что несколько капель вина выплеснулись через край.
— Я знаю, что ты обо мне плохого мнения. Но я не такое избалованное эгоистичное создание, каким ты пытаешься меня представить.
— Вот как?
— Да. — Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Я не намерена извиняться за то, что моя семья богата и занимает высокое положение в обществе. Я не по собственному выбору родилась дочерью виконта, как и ты не по собственному выбору стал графом.
Она заметила, что он смотрит на нее с интересом, и решила воспользоваться этой возможностью, чтобы объяснить то, что произошло.
— Я знаю, ты за многое на меня злишься, и в частности, за то, что я писала о тебе в своей колонке. Я упомянула о том, как в то время тебя называли сплетники. Писать о том, что я слышала, — моя работа!
— И ты ее хорошо выполняла. Как-никак, ты ведь не простая деревенская женщина, какой притворялась. — Он нахмурил лоб. — И собаку ты назвала
