неуверенной. Я бы хотела, чтобы мы сблизились, Клара. У меня никогда не было родной дочери.
Куинтина вышла, оставив ее размышлять обо всем, что произошло в этот день, а Клара наконец решила поговорить обо всем с мужем, едва он только вернется домой.
Она пообещала себе, что будет исключительно разумна в выяснений истины и не станет устраивать скандал.
Около полуночи Сегер вошел в спальню. От него пахло виски и сигарами.
– Ты хорошо провел время? – спросила его Клара нарочито ласковым голосом, несмотря на то что ее терзали сомнения относительно Джиллиан и леди Кливленд. И даже того несчастного платья, о котором упомянула Джиллиан.
Сегер стянул галстук и начал расстегивать рубашку.
– Да, спасибо. Лорд Кобекуид прекрасно выглядит. Через пару недель он собирается вернуться в Индию.
Сегер рассказал ей, как они пообедали, сыграли в бильярд, и пересказал несколько истории лорда Кобекуида о британской колонии в Индии.
– А как ты провела вечер, дорогая? – спросил Сегер.
Клара замерла, она не знала, как повести разговор.
– Неплохо. Вечером я поговорила с Джиллиан, – сообщила она как о чем-то незначительном. Клара надеялась, что Сегер не поймет по ее лицу, что она чувствует на самом деле.
На самом же деле она хотела его поколотить! К ее удивлению, Сегер сел и с интересом посмотрел ей в глаза.
– Я собирался поговорить с тобой о Джиллиан.
Клара чувствовала, как поднимаются ее брови.
– Я хотел извиниться, – сказал он, – за свое поведение во время нашего прошлого разговора о ней. Я был не прав. Мне следовало внимательнее слушать.
Клара тоже села.
– Сегер, я…
А что именно? Господи, она не знала, что ей надо сказать. Ее обрадовало, что он извинился, но у нее оставалось подозрение, почему именно он сделал это сегодня.
Сегер отвел за ухо ее локон.
– Я понял, что со мной не всегда легко разговаривать.
– Дорогой…
– Прости, Клара. Наш брак совершился очень быстро, и я теперь могу признать, что у меня были опасения, но с тех пор как мы дали обет, я осознал, что на самом деле брак – это не так страшно, как кажется. Самое трудное – это принять решение, а теперь оно уже принято. Я обнаружил, что брак намного приятнее, чем я ожидал. Клара проглотила застрявший в горле ком.
– Я думаю, – продолжал он, – что мы начинаем все больше узнавать друг друга. Ты со мной согласна?
Она с полуоткрытым ртом смотрела на него.
– Полагаю, что так.
Откуда это возникало? Она всем сердцем хотела бы принять его слова как шаг к более интимной близости между ними, но, зная его прошлый образ жизни, его мимолетные увлечения женщинами и учитывая все, что произошло в этот день, как она могла не сомневаться?
– А у тебя нет такого чувства, что ты отказываешься от очень многого? – спросила она. – От всей своей прежней жизни?
Если считать, что он действительно отказался от прежнего образа жизни.
Сегер наклонился и поцеловал ее.
– Я ни на минуту не пожалел об этом. То, что я потерял, нельзя и сравнить с тем, что получил.
Он снова поцеловал ее, на этот раз с большей страстью. Вопреки ее желанию поругаться с мужем Клара не могла не наслаждаться его горячими поцелуями, вызывавшими приятное волнение в груди.
Он был олицетворением сексуальности. Его харизматичность, эротизм и очарование заставляли ее трепетать и забыть о неприятных событиях прошедшего дня. Она только чувствовала прикосновения его умелых рук и восхищалась его даром доставлять удовольствие. Ей ничего не было нужно, кроме его тела.
Совсем неожиданно Клара поняла, что ей хочется, чтобы ее ублажали, чтобы он заставил ее забыть об их проблемах. Она не гордилась этим, но ей действительно этого хотелось.
Она стала англичанкой до мозга костей.
«Не будь жестока к себе. Ты долгие недели ждала от него этих слов».
Если бы только она могла поверить его словам. Если бы только Джиллиан не подбрасывала семена сомнения в ее голову.
Вдруг Клару охватило необъяснимое желание вдохнуть свежего воздуха. Она оторвалась от губ Сегера и отстранилась от него. Она не могла больше мучиться догадками и мрачными мыслями о том, чему не было подтверждения. В этом было какое-то безумие.
Возможно, она все-таки не стала англичанкой.
– Я слышала, у тебя был ленч с. Джиллиан, – сказала она.
Сегер озадаченно посмотрел на нее:
– Да, но это произошло случайно.
Клара поняла, что ему очень хотелось убедить ее в этом. Боже, как ей было противно задавать подобные вопросы!
Она напомнила себе, что Джиллиан нельзя верить. Эта женщина решила лишить ее уверенности в себе, и она ни при каких обстоятельствах не должна ей этого позволить. Она должна рассуждать здраво, не стоит обвинять Сегера раньше времени.
– Сегер, я хочу поговорить откровенно. Я не могу не рассказать тебе, что мне сегодня сказала Джиллиан, а ты можешь во всем разобраться сам. Мне просто необходимо рассказать об этом тебе ради собственного спокойствия.
Он выпрямился и с тревогой посмотрел на нее:
– Что она сказала?
Клара посмотрела ему в глаза.
– Она говорила о леди Кливленд. Она ссылалась на нее и высказывала предположение, что у тебя до сих пор с ней связь. Это так?
– Нет.
Клара резко вдохнула. Один вдох, один выдох. Теперь она может судить о его реакции.
– И еще Джиллиан сказала, что ты поверяешь ей свои самые тайные чувства, а я для тебя посторонняя женщина.
– Что, прости? Это ее слова?
Сердце Клары сильно забилось, сжимаясь от страха. Вдруг он подумает, что она не в своем уме и все придумывает? Что, если он станет на сторону Джиллиан? Что, если у него по-прежнему связь с леди Кливленд?
– Она именно так и сказала, – ответила Клара, пытаясь сохранить спокойствие.
– Ты уверена, что правильно поняла ее слова?
Вот оно – предположение, что она все выдумала.
– То, что я сказала тебе, это ее фраза, я повторила ее почти слово в слово. Это правда, Сегер, я не хочу неприятностей, но Джиллиан говорила мне ужасные вещи, и я не думаю, что смогу их вынести в следующий раз. Она пытается внушить мне недоверие к тебе, и я должна признаться, что в этом отношении я уязвимая цель.
Некоторое время он молча смотрел на нее, затем спросил:
– А ты сомневаешься во мне?
Каким бы трудным это ни было, самое главное было сохранить существовавшую между ними близость и присоединить к ней духовную связь. Кларе хотелось, чтобы муж понимал ее сердце, как и ей хотелось понимать его. Между ними не должно быть лжи.
