конверте, мисси. Я не могу его прочесть.
Изнывая от любопытства, Джульетта просунула руку в щель между клапаном и стенами палатки. От внезапно налетевшего ледяного ветра тело ее покрылось гусиной кожей.
— Слава Богу! — воскликнула она, втаскивая конверт в палатку.
На конверте твердой мужской рукой печатными буквами было начертано ее имя.
— Кто бы мог его прислать?
— Понятия не имею! — одновременно воскликнули Зоя и Клара, широко раскрывая глаза и откидываясь назад на своих походных кроватях.
— Право, кто бы это мог быть? Мистер Эддингтон? Или, может быть, эта крыса Джек Хорват?
— О, я, кажется, знаю! Вероятно, королева посетила Канаду и захотела поболтать со своей ровней.
— В этом нет ничего смешного, — сказала Джульетта своим самым благопристойным и ханжеским тоном. Она вертела конверт в руках так и этак, изучала свои инициалы на нем и печать из красного воска, на которой красовались буквы — Б. Д. Д.
— Да его прислал Бен! — выкрикнула Клара, обмахивая разгоряченное лицо. — Ой, это убило меня наповал! Ну кто бы мог догадаться?
Зоя каталась от смеха на своей кровати.
— И что же он там пишет?
— Не ваше дело.
Но Джульетта не могла устоять перед искушением прочесть письмо вслух:
— «Мистер Бенджамин Дир просит мисс Джульетту Марч оказать ему честь и составить компанию на обеде восемнадцатого декабря в семь часов вечера. Адрес — Мэйн-стрит, 12». — Она заморгала. — Он приглашает меня на обед. Что мне делать?
— Давайте-ка ближе к делу, — сказала Зоя, приподнимаясь на кровати. — Что вы наденете? Не можете же вы идти на обед в той самой одежде, в которой он видит вас каждый день в пути.
Клара кивнула:
— Мы должны перерыть все наши ящики и найти что-нибудь подходящее. — Прищурив глаза, она смотрела на Джульетту. — Конечно, зола и жир помогают от обморожения, но ваше лицо все еще красное, и кожа шелушится. У нас есть в запасе двадцать четыре часа, чтобы поработать над вами. Лярд — вот что нам требуется, для смягчения кожи нет ничего лучше лярда.
— Я могу намолоть риса и приготовить из него пудру, а также сделать лимонный ополаскиватель для волос из таблеток лимонной кислоты.
— Мисс Марч! — раздался голос Люка, все еще стоявшего перед входом в палатку. — Мне поручено получить ответ.
— Пожалуйста, подождите минутку!
Вспорхнув с места, Джульетта принялась копаться в своем несессере, разыскивая письменные принадлежности. Хмурясь, она подняла голову и посмотрела на Клару и Зою:
— Вы думаете, мне следует принять предложение?
Они взглянули на нее так, будто внезапно она лишилась разума, потом как ни в чем не бывало продолжили обсуждение ее туалета и прически ввиду столь редкого обстоятельства. Здесь царят иные законы, напомнила она себе. Нет ничего дурного в том, что она пообедает с Беном. Кому какое дело? Когда она нашла письменные принадлежности и флакон чернил, то написала: «Мисс Джульетта Марч с радостью принимает любезное приглашение мистера Бенджамина Дира пообедать с ним восемнадцатого декабря в семь часов вечера».
О Боже! Могла ли она упустить хоть одну мелочь, обязывающую леди к достойному поведению? Нет, конечно! Ни в коем случае! Получить приглашение и ответить на него должным образом было так важно, и от этого по всему ее телу разлилось приятное тепло. После того как она передала свой ответ Люку через щель в клапане палатки, Джульетта снова уселась на свою кровать, вполуха слушая болтовню Зои и Клары и мысленно удивляясь тому, откуда этот старатель мог научиться правильно составлять приглашение на обед. Она могла бы сказать, что уже достаточно хорошо изучила характер Бена, но, судя по всему, в этих знаниях о нем были существенные пробелы.
— Номер двенадцатый на Мэйн-стрит — это не адрес отеля? — обеспокоенно спросила Джульетта. Она надеялась, что Медведь мог ошибиться насчет отеля, и рискнула туда заглянуть. Отель оказался много хуже, чем его описывал Медведь. Расстроенное фортепьяно в салуне на первом этаже терзало слух. Она собрала всю свою отвагу, просунула голову внутрь и тотчас же заметила дырки в потолке, сквозь которые можно было видеть ножки кроватей. Сознание того, что постояльцы отеля могут, глядя себе под ноги, видеть шумный салун, было почти столь же неприятным, как ужасающий затхлый запах застоявшегося пива и табачной жвачки.
Она не могла себе представить обед в столь чудовищной обстановке.
— Кто знает? Здесь ни на одном доме нет номеров, — ответила Клара, возвращаясь к своему разговору с Зоей о том, что требуется Джульетте, чтобы достойно выглядеть в торжественный вечер.
Джульетта вдруг посмотрела на них с неожиданной для себя симпатией и признательностью. Сама бы она, вероятно, не приняла приглашения Бена. Ее удивило, какое значение она придавала их одобрению и насколько это влияло на принятие ею решений.
Глубоко вздохнув, она подвинулась и села на кровать Зои:
— Ну что же вы мне посоветуете? Стоит ли мне надевать свои бриллианты?
Двумя часами позже, когда Зоя делала ей маникюр и они пришли к единому решению относительно туалета, Джульетта осознала, как ей недоставало сестер. А она даже не подозревала об этом!
Люк вызвал ее без четверти семь, помог надеть снегоходы и нес ее маленькую сумочку, в которой были нарядные туфли, запасной носовой платок, веер и другие принадлежности туалета. Решение было принято после того, как она внимательно осмотрела все, что Зоя и Клара сочли необходимым для торжественного вечера.
— А это что? — спросила она с любопытством, разглядывая розовую ленточку, привязанную к кольцеобразному складному предмету неизвестного назначения.
Зоя и Клара обменялись взглядами, потом Клара прошептала:
— Это женский презерватив, пессарий.
Шок вызвал у нее дрожь в руках, она уронила этот предмет и уставилась на него широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Иногда замужние дамы, чью респектабельность можно было поставить под вопрос, шептались о таких вещах, но предполагалось, что порядочным женщинам не положено об этом знать.
— Где вы это достали?
— Нам помогла миссис Эддингтон.
Увидев выражение лица Джульетты, Клара развела руками:
— Миссис Эддингтон считает, что это для меня.
— Как вы осмелились! — Ее руки затряслись от гнева и унижения.
Зоя дотронулась до ее руки.
— Возможно, вы правы, — сказала она умиротворяюще. — Но на всякий случай…
— Не может быть такого случая. Мы с мистером Диром пообедаем, и это все! — На ее щеках запылали красные пятна, горло будто обожгло огнем. — Как вы могли подумать, что я… Кем вы меня считаете?
— Невзирая на то, кем вы склонны считать себя сами, вы не святая, — сказала Клара внезапно охрипшим голосом, запихивая пессарий в сумочку Джульетты. — Никто из нас не может на это претендовать.
Лицо Зои стало почти таким же красным, как у Джульетты.
— Если — а все, что я позволила себе сказать, это «если» — ваши отношения зайдут так далеко… что сейчас вы и не предполагаете насколько, тогда вам следует… — Она бросила беспомощный взгляд на Клару.
— Вам следует защитить себя, — закончила Клара твердо.
Зоя кивнула:
— Я уверена, что многие женщины желали бы быть достаточно предусмотрительными, чтобы принять меры предосторожности, если обстоятельства окажутся сильнее их настолько, что… — Она прижала руки к пылающим щекам. — Ну, вы и сами знаете, о чем я…
Джульетта посмотрела на нее и поняла, что Зоя и Том были близки. Клара тоже поняла, что ее подозрения обрели почву. Это смутило всех. Если женщина, которую Джульетта считала достойной и респектабельной, могла оказаться в постели с мужчиной, не будучи его женой… то…
— Понимаю, — сказала Джульетта нерешительно, не зная, как поступить. — Спасибо, что вы подумали обо мне, но мне не потребуется… это… этот… — Она не могла заставить себя произнести это слово. — Мне не нужны такие вещи.
Хмурясь, она сосредоточила свое внимание на других предметах туалета: гребне и шпильках для волос, губке для тела, пудре, запасных пуговицах… О Господи помилуй! Все это было бы нужно, если бы у нее появилась необходимость переодеваться.
— Джульетта, — обратилась к ней Клара, сурово глядя на нее, — неужели вы навсегда останетесь близорукой идиоткой? Если вам все это не понадобится, прекрасно. Но если возникнет необходимость… все-таки не помешает иметь это под рукой. — Она закрыла сумочку Джульетты, считая, что разговор окончен.
Теперь, когда Джульетта все знала о Зое и Томе, она не могла играть роль неприступной и беспорочной, не обидев и не поставив в ложное положение Зою. Покусывая губы, она сказала со вздохом:
— Мне это не нужно, но я благодарна вам за вашу заботу о моем благополучии. — Лучше было оставить все как есть. — Как я выгляжу?
— Красавица! — ответили они обе в один голос.
Их ответ вызвал у нее улыбку. Она никогда не была красивой, но сегодня вечером, как ей казалось, приблизилась к этому счастливому состоянию, насколько это было для нее возможно. Они долго расчесывали ее волосы щеткой, пока они не приобрели блеск и яркий каштановый цвет, потом сделали ей высокую прическу, украсили ее принадлежащими ей бриллиантами и завили ниспадающие на плечи локоны щипцами. Под тяжелым зимним плащом у нее оказался другой, черный, а под ним — единственное нарядное платье, которое она захватила с собой, из черного бархата с атласной отделкой цвета сливок. Платье было со столь низким вырезом, что для обеда наедине с мужчиной она
