и никак не могла найти слов благодарности. Ведь все предшествующие годы она тиранила окружающих, раздавая приказы направо и налево… даже не думая выразить кому-либо свою признательность.
Несколько минут Кол с Элеонорой ехали молча. Девушка постоянно ерзала, то и дело прижимаясь к нему. Кол крепко закусил губу, чтобы не прикрикнуть, наконец он не выдержал:
– Перестань подскакивать.
– Я вовсе не подскакиваю. Спасибо.
Итак, она все же произнесла это слово. Ей сразу стало намного легче. Вот только не будет ли Кол над ней насмехаться? Элеонора замерла в напряженном ожидании.
– Почему вы обозвали миссис Моррисом?
– Я хотела помочь Мэри Роуз.
– Каким образом?
– Миссис Моррисон нагло заявила мне, что Харрисон собирается ухаживать за ее дочерью. Я сказала ей, что она ошибается. Тут она начала со мной спорить, ну и слово за слово…
Кол решил переменить тему разговора:
– А в школе вас ничему полезному не научили?
– Я могла бы преподавать.
– Почему же вы этим не занимаетесь?
– Меня не любят дети.
– А вы их любите?
– Не знаю, я никогда с ними не общалась.
– Откуда же вы знаете, как они к вам относятся?
– Оттуда, что меня никто не любит. Кол вздохнул.
– Вы можете как-нибудь помогать на ранчо?
– Как, например?
– Не знаю. При отлове бычков или объездке лошадей от вас, конечно, мало толку – вы слишком нежная. А как насчет мытья посуды, готовки или шитья?
– Шитья? Это я умею.
– Ну вот видите.
– Слишком поздно. Меня ведь выгнали, вы что, забыли?
– Если вы обещаете вести себя хорошо, я уговорю всех подождать денек-другой, а потом мы устроим новое голосование. Не надо вести себя так вызывающе, Элеонора.
– А почему вы сейчас ко мне так добры?
– Потому что вы самая красивая, злющая и милая женщина из всех, которых мне доводилось встречать.
– Никто не может быть злющим и милым в одно и то же время. Кол пожал плечами.
– А вы голосовали против меня, Кол?
– Забудем прошлые обиды.
– Это относится и ко мне?
– Конечно. Давайте начнем все сначала.
Элеонора обернулась, чтобы поблагодарить его, и, заглянув ему в глаза, онемела от изумления. Он же не мог отвести взгляд от ее губ. К счастью, лошадь хорошо знала дорогу – Колу было не до того, чтобы ею править.
– Извините, – сказал он, авансом прося прощения за то, что собирался сделать.
Элеонора не понимала, что на него нашло и почему он извиняется. Ни один мужчина никогда так на нее не смотрел – ей внезапно показалось, будто он собирается ее поцеловать.
И вдруг его теплые, мягкие губы нежно прижались к ее губам. Элеонора смешалась – Кол был первым мужчиной, поцеловавшим ее. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Поэтому, когда Кол попытался наконец отстраниться, она прижалась к нему и обвила руками его шею. Кол, хрипло застонав, крепче обнял ее и снова поцеловал.
Элеонора оказалась хорошей ученицей. Благодаря своей неискушенности она была лишена каких-либо предрассудков или комплексов, а ее любопытство придало ей смелости.
Когда они наконец оторвались друг от друга, оба были потрясены. Кол знал, когда следует остановиться, Элеонора нет – по крайней мере он так думал. Иначе она не стала бы сейчас еще сильнее прижиматься.
Он заставил Элеонору отвернуться и пришпорил лошадь, охваченный внезапным желанием как можно быстрее добраться до дома… и как можно быстрее избавиться от общества Элеоноры.
– Вам было хорошо?
– Господи, почему женщины так любят об этом спрашивать? Элеонора пожала плечами. Сухой тон Кола ее не обидел.
– Не знаю, – сказала она. – Так уж они устроены. Это мой первый поцелуй. Естественно, меня интересует ваше впечатление.
Раздражение Кола словно рукой сняло.
– Значит, вы ни разу ни с кем не целовались?
– Я вам об этом сказала не для того, чтобы вас повеселить, – заметила Элеонора, чувствуя, что он улыбается.
– Я вовсе не смеюсь. Мне очень понравилось.
– Спасибо. А почему вы остановились?
– О Господи, неужели надо обсуждать это именно сейчас? Она кивнула, стукнувшись головой о его подбородок. Кол вздохнул.
– Есть такая поговорка – не дразни гризли, если не хочешь, чтобы он тебя съел.
Элеонора отнюдь не была полной невеждой. Она слышала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, и поняла, что Кол остановился вовсе не потому, что ему так хотелось.
Оставшуюся часть пути на ранчо Элеонора улыбалась.
– Смотрите, вон Адам с Харрисоном, там, в коррале, рядом с этой ужасной лошадью! – воскликнула она, когда они подъехали к дому.
– Адам хочет прокатиться на Мак-Хью, – пояснил Кол. – Поздоровайся с ними, Элеонора.
Услышав голос Элеоноры, Адам обернулся и поприветствовал ее улыбкой.
– Похоже, ваш план может сработать, – обратился он к Харрисону. – Элеонора выглядит почти счастливой.
Макдональд кивнул, явно довольный собой. Разумеется, если Мэри Роуз когда- нибудь узнает о том, что он проделал, ему несдобровать. Впрочем, рассудил Харрисон, она поймет, что его поступок преследовал благородную цель.
Макдональд давно уже решил, что гонки за бычками отвлекут его от неприятных мыслей о предстоящей беседе – у него не останется времени, чтобы раздумывать и переживать по этому поводу. Внезапно ему захотелось отправиться за бычками немедленно. Он прямо-таки жаждал тяжелой работы.
В итоге он получил хороший урок скромности – и страшную боль во всем теле. Когда все уселись ужинать, у него ныла каждая мышца. Харрисону казалось, словно на него набрасывали аркан и волокли следом за лошадью. Левая его рука горела огнем.
Мэри Роуз от всей души ему сочувствовала. Как только закончилась молитва, она поменялась местами с Элеонорой, чтобы сесть поближе к нему.
– Ну как, помогла мазь? – спросил его Адам.
– Да, спасибо.
– А зачем ты снял перчатки? – поинтересовался Дуглас.
– Наверное, у него руки чесались, – выпалил Трэвис раньше, чем Макдональд успел открыть рот.
Адам взглянул на Кола. Заметив, что тот улыбается, он покачал головой.
– Почему ты не присматривал за ним? – спросил старший брат.
– Я не виноват. Даже недоумок сообразил бы, что надо было отпустить веревку.
Адам поморщился, представив себе Макдональда, волочащегося на веревке за бычком.
– И далеко вас протащило? – спросил он с тем мрачным любопытством, которое заставляет людей останавливаться и глазеть на пожар.
«Да уж порядочно», – подумал Харрисон, а вслух произнес:
– Не важно. Кол прав. Сегодня я получил хороший урок.
Мэри Роуз помахивала у него перед носом его вилкой. Харрисон вдруг взорвался, выхватил у нее прибор и потребовал, чтобы она перестала его донимать.
– Вы же не съели ни крошечки, – ничуть не смутилась девушка.
– Я в состоянии донести кусок до рта.
– Отстань от него, – подал голос Дуглас. – Готов поспорить, что ему не до еды.
– Что же за урок вам преподнесли? – поинтересовался Адам.
– Не надо снимать перчаток, – вставил Трэвис.
– Надо вовремя отпускать веревку, – предложил свой вариант Кол и подмигнул сидящей напротив Элеоноре.
Адам поднял глаза к потолку.
– Я действительно здесь ни на что не гожусь, – сказал Харрисон и повернулся к Мэри Роуз. – Ну что, теперь вы довольны?
Девушка благоразумно не ответила на его вопрос. Харрисон явно нарывался на ссору, а она не собиралась его поощрять.
Между тем разговор за столом переключился на более безопасную тему. Харрисона заинтересовало, почему Клэйборны решили вложить деньги в скот. Трэвис принялся объяснять:
– Мы и раньше держали скот, но после двух холодных зим подряд нам пришлось продать его, потому что мы нуждались в наличных деньгах. Нам удалось выручить хорошие деньги. В какой-то момент у нас возникла еще одна проблема – мы потеряли быка. Но наши заработки позволили взяться за дело сызнова.
– В прошлый раз мы начали с двухсот голов, а продали уже четыреста, – добавил Адам. – Бычки у нас откармливаются на вольных пастбищах. Трэвису это не по душе – он считает, что они должны пастись в огороженных угодьях. Но мы не можем ставить изгороди на землях, которые принадлежат всем. Весной фермеры собираются на ежегодное клеймение скота. Жаль, что вам не удалось увидеть это своими глазами – вы много потеряли. В этом году Трэвис с Колом специально ездили для этого почти к самому озеру Солт-Лейк.
Харрисон понял, что братья Клэйборны уже сейчас являлись обеспеченными людьми. Однако, слушая их разговоры, можно было подумать, что они только заложили основы семейного благополучия. Трэвиса, казалось, больше, чем остальных, занимал вопрос о деньгах. Кола в первую очередь волновала проблема обеспечения безопасности. Если бы это было возможно, он бы, пожалуй, окружил ранчо стеной высотой в тридцать футов.
Братья говорили о своих финансовых делах, пока Мэри Роуз и Элеонора наконец не встали из-за стола.
– Адам предупредил нас, что ты хочешь о чем-то с нами потолковать, – сказал Дуглас. – О чем именно?
Мэри Роуз в это время уже направлялась к двери, но, услышав слова брата, развернулась и торопливо пошла назад.
– Наша сестра ничего не должна об этом знать, – напомнил Кол.
– Верно, я и забыл, – спохватился Дуглас. – Извини, Харрисон. Мэри Роуз решила, что Макдональд испугался тяжелой работы на ранчо и собрался уехать. Ее мгновенно охватила паника, но она
