невзлюбят? Что, если я разочарую своего отца? Я не умею вести себя, как английская леди. Говорят, что на самом деле меня зовут Виктория. Но я вовсе не Виктория, а Мэри Роуз. И потом, как быть с Харрисоном? Что это за брак, если мы не верим друг другу? О, Корри, как жаль, что я не могу остаться! Мне совсем не хочется уезжать.
Корри схватила ее за руку, однако от этого сочувственного жеста Мэри Роуз разрыдалась еще горше. Она подумала о тех страданиях, которые выпали на долю Корри, и собственные проблемы показались ей глупыми и мелкими.
– Ты даешь мне силы, Корри, – прошептала Мэри Роуз. Это были не просто слова: в душе Мэри Роуз крепла уверенность, что она сумеет перенести все жизненные невзгоды.
– Мне очень повезло, что у меня есть такая подруга, как ты, Корри.
Трэвис громко свистнул, давая сестре понять, что им уже пора.
– Послезавтра мы с Элеонорой отправимся в Хаммонд и остановимся у Коэнов, – сообщила Мэри Роуз Корри. – Они собираются в Бостон на семейный праздник. Мы поедем вместе с ними. Мистер Коэн посадит нас на корабль до Англии, и если все сложится хорошо, я вернусь домой до того, как выпадет первый снег. В мое отсутствие припасы тебе будет приносить Трэвис. Он мой брат, я все тебе про него рассказала, помнишь? Он не будет заходить дальше середины поляны, – торопливо добавила Мэри Роуз, почувствовав, как Корри сжала ее руку. – Можно, я позову его? Он постоит около деревьев, чтобы ты могла его хорошенько рассмотреть. Я не хочу, чтобы ты боялась, поэтому он пообещал мне, что всякий раз будет окликать тебя издали.
Корри слегка разжала пальцы. Мэри Роуз позвала брата. Он появился у дальнего края поляны и помахал сестре рукой.
– Мэри Роуз, собирается гроза, – сказал Трэвис. – Нам пора возвращаться. Счастливо, Корри, – добавил он, затем повернулся и скрылся за деревьями.
Наконец Мэри Роуз поцеловала руку Корри и встала.
– Я буду скучать, – прошептала Мэри Роуз. – Бог и Трэвис позаботятся о тебе, Корри. Можешь доверять им.
Сжав в руках книгу, молодая женщина медленно пошла прочь. Шум поднимающегося ветра и крик птицы-кардинала заглушили рыдания ее подруги в хижине.
Глава 17
Харрисон прибыл в Лондон днем во вторник, но вынужден был ждать разговора с патроном целые сутки. Лорд Эллиот находился в своем загородном поместье, расположенном в двух часах верховой езды от города, и должен был вернуться на следующее утро.
Макдональд отправил к лорду посыльного с сообщением о своем приезде. Он намеренно дал понять Эллиоту, что хочет обсудить с ним дело юридического свойства, дабы тот не пригласил на встречу своего помощника, Джорджа Макферсона.
Дверь Харрисону открыл Мэрфи, который, сколько Макдональд его помнил, всегда исполнял обязанности дворецкого Эллиота. При виде Харрисона в глазах верного слуги лорда сверкнул восторг.
– Как хорошо, что вы вернулись к нам, милорд, – произнес Мэрфи.
– Возвращаться домой очень приятно, – ответил Харрисон. – Ну как вы тут с лордом Эллиотом?
– Мы пропустили все скандалы, вызванные вашим участием в уголовных процессах. Вообще-то с тех пор, как вы уехали, мы ни разу не ввязывались в хорошую драку. Признаюсь, впрочем, что лорд Эллиот меня по-прежнему беспокоит. Он слишком много работает. Как я его ни уговариваю, он и не думает сбавлять темп. Боюсь, в один прекрасный день у него остановится сердце. Но ваше появление, я думаю, его взбодрит. Должен сказать, что он очень по вам скучал.
– Он наверху?
– Да, милорд, в библиотеке.
– Один?
– Да, и ему не терпится снова вас увидеть.
Макдональд двинулся вверх по лестнице, затем остановился.
– Мэрфи, ему потребуется немного бренди.
– Вы привезли плохие новости? – нахмурившись, осведомился слуга.
– Наоборот, – улыбнулся Харрисон. – Но бренди ему все же не помешает. В библиотеке найдется бутылка?
– Да, милорд, но я на всякий случай принесу еще одну. Харрисон рассмеялся. За все долгие годы знакомства с Элиотом ему ни разу не доводилось видеть лорда хотя бы немного навеселе! Эллиот был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе рисковать своей репутацией.
Поднявшись по лестнице, Макдональд повернул за угол и вошел в библиотеку. Эллиот стоял перед камином. Увидев Харрисона, он тут же раскрыл объятия.
– Ну вот ты наконец и дома, – сказал он вместо приветствия и хлопнул Харрисона по плечу. – Я так рад тебя видеть, – прошептал он чуть погодя. – А теперь садись и расскажи мне о своих приключениях в Америке. Я хочу знать все подробности.
Харрисон с грустью заметил, что вид у лорда усталый. Загородный воздух не очень-то помог старику – лицо его было землисто-серого цвета, а под глазами по-прежнему залегали теперь уже никогда не исчезающие темные полукружия.
После смерти супруги Эллиот так и не женился вторично, однако определенного толка женщины лондонского света все еще продолжали добиваться его благосклонности. Дело было не только в его огромном богатстве – лорд слыл интересным мужчиной. Аристократическая внешность, серебрящаяся шевелюра, прекрасные манеры – все это не могло не вызывать интереса у дам. Эллиот родился и воспитывался в весьма обеспеченной семье, и потому его образование и умение держать себя были безукоризненны. Еще более важным качеством была его доброта, свойственная, как это хорошо было известно Xappисону, и его дочери. Вероятно, Мэри Роуз унаследовала от него еще и чувство справедливости, которое ее братья тщательно пестовали и лелеяли в ней.
Кроме того, Эллиот обладал недюжинной волей. Человека менее сильного потеря единственного ребенка сломила бы. Однако Эллиот боролся со своим горем втайне от других, на людях сохраняя внешнюю невозмутимость, Хотя лорд уже отошел от активного участия в деятельности правительства, он поддерживал закулисные усилия, направленные на внесение в английское общество определенных изменений. Он был таким же другом простых англичан, как и Харрисон, и в такой же степени был убежден, что все граждане должны обладать равными правами. Он целиком и полностью поддерживал Харрисона, когда тот брал непопулярные дела, взваливая на себя защиту самых обыкновенных людей.
– Похоже, в Америке тебе понравилось, сынок. Это что, новая мода – ходить без пиджака?
– Ни один из моих пиджаков на меня не налезает, – улыбнулся Харрисон. – Похоже, я раздался в плечах. Мне придется вызвать портного, прежде чем я смогу снова появиться на публике.
– Да, ты в самом деле стал еще осанистее, – заметил Эллиот. – Но в тебе появилось что-то новое. – Лорд молча смотрел на Харрисона еще с минуту, потом покачал головой. – Я очень рад, что ты вернулся. А теперь пообещай мне одну вещь, Харрисон. Поклянись мне, что никаких поисков больше не будет.
– Хорошо, – согласился Харрисон.
Эллиот удовлетворенно кивнул, откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и сказал:
– Ну а теперь можешь начинать. О какой бы юридической проблеме ни шла речь, вдвоем мы ее решим.
– Вообще-то, сэр, проблемы две. Я специально постарался уст роить так, чтобы наша беседа была приватной. Мне бы не хотелось, чтобы мои слова услышал ваш помощник.
Эллиот поднял бровь:
– Ты не хотел, чтобы при нашем разговоре присутствовал Джордж? Но почему, ради всего святого? Ты же хорошо относишься к Макферсону, разве не так? Он работает со мной уже много лет, почти столько же, сколько и ты. Скажи, что тебя беспокоит.
– У него для вас хорошая новость, милорд, – заявил с порога Мэрфи, неся непочатую бутылку бренди. Дворецкий поставил бутылку на стол и повернулся к своему хозяину. – Милорд сказал, что на радостях вам потребуется хлебнуть чего-нибудь крепкого, – объяснил слуга. – Так как, налить вам обоим?
– Если Харрисон считает, что мне это понадобится, наливай, Мэрфи.
Харрисон был рад, что дворецкий прервал их разговор. Внезапно ему показалось, будто на языке у него висит тяжелая гиря. Макдональд никак не мог сообразить, каким образом подготовить Эллиота к волнующим известиям.
Когда Мэрфи покинул библиотеку, Эллиот отпил из своего бокала и снова повернулся к Харрисону.
– Я женился, – сказал тот.
Эллиот едва не выронил бокал. Харрисон и сам недоумевал, почему он начал именно с этого – собственные слова удивили его едва ли не так же, как Эллиота.
– О Боже, – прошептал лорд. – И когда же?
– Пару недель назад. Я не собирался начинать с этого. У меня есть для вас другая важная информация. Понимаете, я поехал в…
– Вряд ли ты можешь сообщить мне что-либо более важное, чем весть о твоей женитьбе, сынок, – перебил его Эллиот. – Мне нелегко будет к
