— С сапфирами. — Маркус стоял, облокотившись на дверной косяк и застегивая рукава рубашки. — Насколько я помню, декольте у этого платья потрясающее. Герцог это оценит.
Джудит улыбнулась:
— Разве я не должна сделать так, чтобы твои гости были довольны?
— Это твоя обязанность, — согласился он и почему-то помрачнел.
— И какой пост тебе светит? Министр иностранных дел. Или…
— Я не сомневался, что ты догадаешься. В общем, еще не знаю. Это будет зависеть от многого. Пока я только зондирую почву.
— Ну, а я очаровываю твоих гостей. Только Кастлеринг уж больно суровый мужчина. Боюсь, его расположить к себе будет трудновато.
Маркус засмеялся:
— И не надо. Мне не он нужен, а Веллингтон. С ним я связываю свое политическое будущее, дорогая.
Джудит на этот вечер выбросила из головы все проблемы с Грейсмером и делала все, только бы супругу было хорошо.
Вечер прошел замечательно, и, засыпая под утро, она подумала, что роль хозяйки ей удалась на славу.
На следующее утро Маркус проснулся, когда уже вовсю светило солнце. Часы на каминной доске пробили десять, но Джудит рядом с ним не шелохнулась. Он приподнялся на локте и посмотрел на жену.
Она лежала на спине, заложив руки под голову, губы полураскрыты, дыхание спокойное, ровное, как у ребенка. Сейчас Джудит казалась совсем юной и совсем беззащитной. Невинное дитя, да и только! Это было особенно странно, если учесть, какой искушенной хозяйкой дома она вчера выглядела.
Хотя чему тут удивляться! Уж чего-чего, а опыта у нее достаточно. Исколесить весь континент вдоль и поперек! Но с другой стороны, в высших кругах общества ей вряд ли приходилось бывать. И тем не менее вчера она не сделала ни единого неверного жеста, вела себя как прирожденная, уверенная в себе аристократка. Откуда это у нее, спрашивается? И то же самое Себастьян. Видимо, Джордж Давенпорт был не простой человек, если ему удалось в сложных условиях так воспитать детей. Уже не в первый раз Маркус думал о том, что совершенно не представляет, какая же это семья, Давенпорты. Какие у них корни? Джудит говорила, что почти ничего о своей семье не знает. Отец тоже мало рассказывал.
Маркус вытянулся рядом с ней, ощутив атласную нежность ее ноги. И сразу же на него накатило. Но как, спрашивается, можно противостоять этому?
Она пробормотала что-то, не открывая глаз.
— Доброе утро, рысь, — прошептал он ей в волосы, рассыпавшиеся по подушке: о, как сладостно было овладеть ею сейчас!..
Джудит сонно улыбнулась:
— Это очень мудро, будить меня таким способом. — Она повернулась к нему и кончиком пальца прикоснулась к его губам. — Ты хорошо спал?
— Прекрасно! — Он рывком вскочил с постели, потянулся и зевнул. — Какие у тебя планы на сегодняшний день?
— Поеду, пожалуй, кататься верхом с Себастьяном. Маркус поцеловал ее и вышел, а Джудит тут же сбросили одеяло и позвонила Милли. Надо одеваться и действовать. Оказывается, вопрос решался очень просто.
— Иди в Ренлах, — сказал Себастьян. — А я приеду туда позже и приведу побольше приятелей. Грейсмер будет там с тобой, но ему придется терпеть и меня. А куда деваться? А Маркусу все скажи, как есть, что ходила в Ренлах, но Грейсмера, разумеется, не упоминай. Уверен, Маркус ничего особенного против иметь не будет. Хотя, конечно, такие дешевые маскарады не в его вкусе. Возможно, он поворчит немного, но тут уж ничего не поделаешь, придется примириться.
— Между прочим, ворчание Маркуса — совсем не подарок, — с тоской в голосе заметила Джудит.
Глава 25
Пока все шло по плану Себастьяна. Маркус был приглашен на ужин с друзьями и не мог видеть, как жена покидает дом с кремовым домино и полумаской в руках. На углу площади ее ждал Грейсмер в наемном экипаже.
— Это такое приключение, милорд, — произнесла Джудит, по-детски восторженно и очаровательно улыбаясь. — Я еще ни разу не была на ридотто.
Граф склонился над ее рукой:
— В таком случае я буду первым, кто познакомит вас с его прелестями. Уверен, вам в Ренлахе понравится. Некоторые считают это место даже лучше Воксхолла.
Вечер был сравнительно теплый, и у входа прогуливалось много публики, все в домино и полумасках.
— Я хочу танцевать, — заявила Джудит. — Пойдемте в зал. — Прошу вас. — Граф поклонился. — Позвольте, я помогу вам надеть маску.
Прикосновения его пальцев, когда он поправил ей полумаску, были столь отвратительными, что Джудит стиснула зубы. Домино она оставила распахнутым, чтобы было видно ее бальное платье из тафты цвета сапфира. Себастьян без труда разглядит ее даже в этой толпе.
Они успели обойти танцевальный зал только раз, как их увидел Себастьян. Он с приятелями развлекались тем, что с оценивающим видом разглядывали танцующих и обменивались впечатлениями. Естественно, в руках у каждого была высокая кружка с портером.
— Вот это да! Какая встреча! — громко провозгласил Себастьян, когда Джудит с Грейсмером оказались достаточно близко.
Джудит почувствовала, как Грейсмер оцепенел.
— Себастьян! — изумилась она, освобождаясь от руки графа. — Что ты здесь делаешь? Представляешь, какое приключение? На таких маскарадах мне бывать еще не приходилось. Очень интересно. А какие люди! О, милорд, прошу меня простить.
Она обратила сияющие глаза к графу, выражение лица которого угадать было нетрудно даже под маской.
— Представляете, какое совпадение, и мой брат тоже здесь.
— Да, я вижу. — Грейсмер поклонился. — Ваша сестра, Давенпорт, изъявила горячее желание посмотреть, что такое ридотто. Я предложил свои услуги в качестве гида.
— Почему же ты мне не сказала, Джу? Я бы давно сводил тебя сюда, — с упреком произнес Себастьян. — Однако позвольте мне представить вам своих друзей.
Как только Джудит взяла брата под руку, от проема в стене отделилась женская фигура в зеленом домино и направилась к выходу. Сегодня здесь ловить больше нечего. Никакой сказки о запятнанной чести жены, о ее поверженной добродетели достопочтенному маркизу Керрингтону не расскажешь. Агнес Баррет в гневе отправилась домой.
Вот так был разрушен изящный, как казалось Грейсмеру, план совращения леди Керрингтон. Себастьян, видимо, под влиянием паров портера, джина или чего-то еще, был необычайно весел и деятелен. Уверенный, что Грейсмер в восторге от их неожиданной встречи, он тащил их в одну из ротонд поужинать. Кстати, оттуда вся веселящаяся публика была видна как на ладони. За столом было шумно и весело. Шутили по поводу того, как отреагирует маркиз Керрингтон па то, что его жена дала вовлечь себя в такое вульгарное, недостойное дамы высшего света предприятие. Время шло, и Джудит все больше хмелела и оживлялась.
Грейсмеру ничего не оставалось, как только сидеть среди этой шумной компании и ждать конца вечера. Он чувствовал себя пожатым дядей, случайно попавшим в компанию молодого племянника и его друзей. Джудит вела себя, конечно, неподобающим для маркизы Керрингтон образом, но лицо ее было скрыто маской. Да и в чем ее можно упрекнуть? В чрезмерной веселости? Но на этом публичного скандала не сделаешь. Да, не удалось графу наварить капитал с этого предприятия. Вместо интимного ужина в кабинете при свечах такое вот пиршество при свете десятков канделябров, да еще в компании ее брата! Даже если это и станет известным, никто в обществе на такое не обратит внимания. Агнес, наверное, уже
