давно дома.
В довершение всего Грейсмеру пришлось ехать с ними вместе в одном экипаже. Отказаться вроде было неудобно. Граф забился в угол кареты и сидел там мрачный как туча, слушая шутки полупьяных брата и сестры и их дурацкие замечания по поводу увиденного.
Подъехав к дому на Беркли-сквер, Себастьян нетвердой походкой спустился по ступенькам кареты на землю.
— Я провожу сестру до двери, — сказал он и икнул. — Спасибо, что подвезли, Грейсмер. Правда, хорошо провели время?.. — Он заговорщицки улыбнулся графу и приложил палец к губам. — Только об этом никому ни слова.
Граф со вздохом приложился к руке Джудит: — Моя дорогая Джудит, надеюсь вы меня поймете, если я скажу, что не считаю свой долг полученным. На сегодняшнем маленьком развлечении условия договора соблюдены не были. Джудит, мигая, уставилась на него, как будто силясь сфокусировать его изображение.
— Какой долг, сэр? Какие еще условия?.. Ах да… — Она торжествующе улыбнулась. — Теперь я вспомнила. Мы снова сыграем в пикет, и на этот раз выиграю я и наконец прокачусь на ваших вороных по Ричмонд-парку.
— Возможно, — кисло улыбнулся он. — Но вначале мы покончим с этим долгом.
— К-к-конечно… покончим… — Джудит икнула и вышла из кареты.
Грейсмер стукнул тростью по панели, чтобы кучер трогал. Пока не завернули за угол, Грейсмер мог видеть, как брат с сестрой, смеясь и пошатываясь, поднимались на крыльцо.
Значит, эта легковерная дурочка еще и пить не умеет? Ничего, в следующий раз мы придумаем что- нибудь поинтереснее!
— Чисто сработано, — усмехнулся Себастьян, когда они подошли к двери.
Джудит покачала головой:
— Не так уж и чисто. Он сегодняшний вечер как возврат долга не засчитал.
— Не засчитал, так не засчитал. Посмотрим, что будет дальше, и изобретем что-нибудь еще, — заверил ее Себастьян.
— Да, конечно. Но сегодня нам, безусловно, удалось одно: он утвердился в своем мнении, что мы простофили и дураки.
Когда лакей открыл дверь, они все еще смеялись.
— Добрый вечер, миледи.
— Добрый вечер, Норрис. Его светлость возвратился?
— Да, миледи. Он в библиотеке.
И тут, видимо, под возбуждающим влиянием этого успешного маскарада, Джудит пришла сумасбродная и довольно глупая, как скоро выяснится, идея. Пожелав брату спокойной ночи, она направилась прямо в библиотеку.
Маркус дожидался возвращения жены. Сидя у камина, он перелистывал «Тактику». Дверь отворилась.
— Добрый вечер, милорд, — возвестила Джудит, опершись о дверь и как-то странно улыбаясь. — Хорошо провел вечер? — Произнося последнюю фразу, она несколько раз икнула.
— Спасибо, хорошо. — Маркус заложил пальцем место в книге, на котором остановил чтение, и с удивлением посмотрел на жену. Она уже не опиралась, а висела на двери. — А как твой вечер?
— О, замечательно! — Она икнула еще раз. — Прощу прощения… — Джудит прикрыла рот ладонью. — Иногда это случается… так глупо…
— Джудит, ты что, пьяна?
Она решительно замотала головой и снова икнула.
— К-конечно, нет… просто я… немного… ха.. ха… — Она покачнулась и захихикала. — И не надо быть таким чопорным. Мне сейчас так хорошо.
— Иди сюда! — потребовал он, откладывая книгу. Джудит оторвалась от двери и шатаясь направилась к нему, задев по дороге маленький столик. Тот чуть не упал. Джудит схватила его и с чрезвычайным усердием начала устанавливать на место, продолжая при этом икать.
Добравшись наконец до Маркуса, она плюхнулась к нему на колени и облегченно вздохнула:
— Ну, и как же твой вечер? А я устала страшно, особенно ноги. Могу поспорить, тебе так сегодня повеселиться не удалось, как… О, извиняюсь.
Приступ икоты прервал ее излияния примерно на минуту. Затем она откинулась на его руку и криво улыбнулись. Длинные ресницы выглядывали из разрезов ее полумаски.
— Где ты была? — Маркус развязал маску и снял.
— В Ренлахе, — озорно улыбнулась она, — на ридотто. Очень вульгарно, но зато весело. С Себастьяном и его друзьями. — Она улыбалась с закрытыми глазами.
Участвовать в каком-то пошлом маскараде — дело одно, а возвращаться в таком виде — совсем другое.
— Что же ты там пила?
— Джин.
— Джин?!
— Да, и еще портер, — добавила она, видимо, желая смягчить сказанное. — Жаль, что тебя с нами не было.
— Я что-то не помню, чтобы получал приглашение, — сухо заметил он. — Но если бы и получил, уверяю тебя, ты бы в таком виде домой не пришла.
Она кокетливо захлопала ресницами:
— Знаешь, ты кто? Не в меру щепетильный ханжа. Маркус вздохнул:
— Разговаривать сейчас с тобой бесполезно. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать утром. Лично я не хотел бы завтра оказаться на твоем месте.
— Че-пу-ха! — отмахнулась она и снова заикала.
— Ладно, пошли. Я уложу тебя в постель. — Он встал и взял ее на руки. — Только, ради Бога, не шевелись, иначе я тебя уроню.
— А вот это не надо, — пробормотала Джудит. — Я не хочу, чтобы меня роняли. Как ты думаешь, что сказать Милли?
— Представляю, что с ней будет, если она сейчас тебя увидит. Так что лучше не зови ее.
— А чего ты такой сердитый? — Она ущипнула его за нос.
— Не надо, Джудит.
Поведение жены начинало его раздражать. В спальне Маркус опустил ее на постель. Она зевнула и пробормотала:
— Буду спать… Все, уже сплю.
— Но ты не можешь спать в одежде.
Маркус поднял ее на ноги и принялся раздевать. Она покорно поворачивалась в разные стороны, как кукла, и блаженно улыбалась.
Маркус вспомнил, как он впервые раздел ее тогда, по дороге в Катр-Бра. При иных обстоятельствах подобные воспоминания, несомненно, его бы возбудили. Но не сегодня. Он натянул на Джудит ночную рубашку.
— Отныне и навсегда, сударыня-жена, пне стен этого дома ты не будешь пить ничего крепче лимонада. Понятно?
Он сиял с Джудит все украшения, а затем наконец уложил ее под одеяло. Работа была непростая, и он даже устал.
И тут произошло чудо. Маркус смотрел на нее и качал головой: Джудит вдруг преобразилась. Спокойно, трезво посмотрела на мужа, улыбнулась и сказала:
— Я просто пошутила. Извини.
— Джудит, ты… Что за чертовщина?! — Он не верил глазам. Но было абсолютно ясно, что жена трезва как стеклышко.
Джудит, довольная, откинулась на подушки и с улыбкой произнесла:
