— Когда-то безумно любил. Сегодня, оказавшись здесь, посчитал, что возненавидел. Пожалуй, сам не знаю, мадам Скай. Почему она так упорно противится судьбе?
— Думаю, вы с первой встречи поняли, милорд, как горда Жасмин. Ее переполняет решимость идти по жизни своей дорогой. Мы оба знаем, что король желал ей добра, когда приказал выйти за вас, и это действительно идеальное решение для моей внучки. Даже я готова теперь это признать. Лучшего мужа ей не найти, поскольку вы в большой милости у короля и к тому же очень богаты.
— Я поражен вашими словами, мадам. Кажется, именно вы помогли Жасмин бежать из Англии два года назад?
— Верно, но мне хотелось, чтобы у нее было немного времени собраться с силами и смириться со своей участью. Клянусь, я не раз хотела вернуть ее, но все-таки не сделала этого. У меня большая семья, милорд, и кто-то вечно нуждается в моей помощи, — растерянно улыбнулась Скай, пожимая красивыми плечами. — А я уже далеко не молода. Жаль, конечно, что я не спохватилась раньше. Боюсь, что Жасмин уже вкусила свободы.
— И так любит детей, что не бросит их? — задумчиво спросил граф.
— Как бы там ни было, милорд, постарайтесь сохранить решимость и твердость духа. Я помогу вам.
— Вы не ответили на мой вопрос, мадам.
— Да, она любит своих детей. Жасмин — самая преданной мать на свете, и я попробую отговорить ее от необдуманных поступков, но для этого нужно заручиться поддержкой ее слуг. Эти трое опекают Жасмин с самого рождения и привыкли ко всем ее выходкам и капризам. Ее управляющий, Адали, заменил ей отца. Он всегда соблюдает интересы Жасмин, а служанки беспрекословно ему повинуются. Вам же, лорд Лесли, я бы посоветовала немного ослабить поводья. Необъезженные резвые кобылки не любят ни тугой узды, ни кнута. Уж поверьте, я всю жизнь занималась лошадьми, и вы не прогадаете, последовав моим наставлениям.
Скай с трудом поднялась. Конечно, ум ее ясен, как всегда, и она не чувствует груза лет, но старые кости бунтуют против долгих утомительных поездок и дождливой погоды.
— Вы голодны, милорд? Да что я спрашиваю, конечно, да, после того как весь день провели в седле. Какое счастье скакать верхом! Ненавижу кареты!
Джеймс усмехнулся и, взяв Скай под руку, подвел к главному столу, где слуги уже расставляли блюда. Пожилая женщина, не позаботившись надеть сапожки, шла в одних чулках, ухитряясь при этом сохранять величавое достоинство. Откуда ни возьмись возник Адали и помог Скай устроиться на стуле.
— Где твоя хозяйка? — спросил граф.
— Заперлась в спальне и сыплет проклятиями на трех языках! Клянусь, ничего подобного я не слышал даже от матросов, — невозмутимо произнес Адали. — С ней Рохана и Торамалли. Они позаботятся, чтобы принцесса не покинула Бель-Флер без вас, ваша светлость.
— А дети? — Неужели дети спрятаны в другом месте? До сих пор он в глаза никого из них не видел. — Где малыши, Адали?
— В детской, милорд. Хотите увидеть их сейчас или после ужина? Правда, их уже уложили.
— Мы с мадам Скай поднимемся к ним завтра, Адали, — решил Джеймс.
— Могу я послать госпоже поднос с едой? — осведомился Адали.
— Нет. Пусть твоя хозяйка спускается к нам, она здорова. Иди и передай, что мы будем рады ее обществу.
— Повинуюсь, милорд, — ответил Адали, оставаясь при этом абсолютно бесстрастным. Он не представлял, как воспримет госпожа подобное приглашение, по почему-то проникся уважением к властным манерам графа. Жасмин с каждым днем становится все упрямее и непредсказуемее, совершенно не занимается воспитанием своих отпрысков. Трое старших говорили между собой на смеси ломаного французского и английского. Скорбя по принцу Генри, Жасмин почти не обращала на них внимания. Всю свою любовь она отдавала младшему сыну, которому в сентябре исполнилось два года, безудержно баловала и этим непоправимо портила его. Необходимо, чтобы в доме и постели госпожи вновь появился мужчина. Хозяин. Главное теперь — убедить в этом принцессу.
Адали отправился наверх и нашел госпожу в гардеробной, где служанки, повинуясь ее указаниям, собирали вещи.
— Мы исчезнем, прежде чем проснется граф или бабушка, Адали, — сообщила она. — Надеюсь, у тебя найдется что подсыпать в вино. Пусть они спят долго и как можно крепче.
Адали сделал служанкам знак остановиться.
— Вы бросите детей, госпожа? — невозмутимо осведомился он.
— Конечно, нет! Дети поедут с нами! Как ты мог подумать такое?
— Моя принцесса, вы намеренно стараетесь ослушаться короля Англии и лишить детей законного наследства. Столь безрассудное поведение напоминает мне вашего брата. Селима, ныне Великого Могола, повелителя Индии! — покачал головой Адали. Его огромные карие глаза спокойно взирали на хозяйку. В юности он был похож на индианку-мать, теперь же, к пятидесяти годам, стал копией отца-француза.
Жасмин не верила своим ушам. Адали был ее лучшим другом!
— Неужели ты тоже считаешь, что я должна стать женой графа Гленкирка? — растерялась она.
— Он достойный супруг для вас, моя принцесса. Богат и в большой милости у короля. Да и собой недурен, к тому же вы знаете, каков он в постели. Помнится, тогда вы нашли его неплохим любовником. Он любит ваших детей и хочет сына-наследника. Чего еще желать, моя принцесса? Женщины вашей высокой касты не выходят замуж по зову сердца, а без влиятельного мужа и властного хозяина вам нечего ожидать от жизни.
— Жестокая смерть унесла двух моих мужей, Адали, — вздохнула Жасмин, — и не пощадила принца Генри. Графу Гленкирку стоит хорошенько подумать, прежде чем венчаться с такой женщиной, как я. Возможно, брат наложил на меня проклятие. Кроме того, Джеймс Лесли больше не любит меня и женится, чтобы угодить королю. Он ненавидит меня, Адали.
— В таком случае вы не станете долго скорбеть, если его постигнет участь Ямал-хана и Рована Линдли, — рассудительно заметил Адали, — зато исполните волю короля и вернете его благоволение не только себе, но и детям. Если ваш брат в самом деле проклял вас, моя принцесса, и мужчинам, которым вы отдаете сердце, суждено умереть, значит, и лорд Лесли познает неумолимость рока, а это прекрасный способ избавиться от врага, не так ли?
— Ты нисколечко не веришь, что я обречена на вечное вдовство, правда, Адали? — раздраженно бросила Жасмин. — Все вы против меня, даже бабушка! Она встала на сторону графа, и поэтому мне необходимо бежать сегодня ночью. Другой возможности не представится.
— И снова вы забываете о детях! — упрекнул Адали. — Вы слишком долго жили одна, принцесса. Но теперь должны вернуться к людям! На сей раз я не стану вам помогать, и Рохана с Торамалли со мной согласны. Подумай, дочь моя, куда ты отправишься, покинув Бель-Флер? Ты не сможешь поселиться во владениях короля Якова, и твои английские, ирландские и шотландские поместья для тебя закрыты. Только благодаря родственникам ты скрывалась так долго, но стоит мадам Скай все им объяснить, как тебе придется бежать и из Франции. К тому же в этой стране постоянно воюют католики с протестантами. Скоро оставаться здесь будет небезопасно. И что дальше? Мы оба знаем, что вы не можете вернуться к брату в Индию. Нет, принцесса, ваше место рядом с мужем! — отчеканил евнух, и Жасмин поняла, что впервые в жизни у нее нет иного выхода, кроме самого неприятного.
— Прикажете сказать его светлости, что вы спуститесь к ужину, госпожа? — мягко, но настойчиво осведомился Адали.
Жасмин хотела отказаться, но неожиданно почувствовала сильный голод. Сама мысль о том, чтобы пробраться на кухню и украдкой стащить что-нибудь, была невыносима. Нет, она не позволит графу командовать в собственном доме. Джеймс Лесли — самый высокомерный наглец на свете, но — гром и молния! — он не лишит ее ужина, как провинившуюся служанку!
— Я должна переодеться! — величественно, как подобает принцессе из дома Великих Моголов, заявила Жасмин. — Пожалуйста, передай бабушке, что я скоро приду.
Отпустив Адали, она начала совещаться со служанками. Адали едва сдерживал восторг, увидев, как легко оказалось урезонить Жасмин. Правда, он знал, что принцесса вскоре изобретет новую уловку, желая настоять на своем. Но и тогда он сумеет что-нибудь придумать.
— Моя хозяйка вскоре спустится. Она переодевается к ужину, милорд, — объявил он, входя в зал.
