— Прикажите кучеру подождать. Дверь затворилась, и, может быть, впервые после свадьбы граф и графиня остались одни. Граф первым нарушил молчание.
— Прошу прощения, графиня, — молвил он, — не помешал ли я вам своим неожиданным вторжением? Я еще не садился, карета моя у ворот, и, если вам угодно, я могу немедленно уехать.
— Нет, граф, напротив, — с живостью возразила Андре. — Я знала, что вы живы и здоровы, однако я не менее счастлива воочию убедиться в этом после того, что произошло.
— Неужели вы были так добры, что справлялись обо мне? — спросил граф.
— Разумеется... вчера и нынче утром, и мне сообщили, что вы в Версале; сегодня вечером мне сказали, что вы у королевы.
Были ли эти слова сказаны без задней мысли или в них был упрек?
Очевидно, граф и сам не знал, как к ним отнестись, и потому на минуту задумался.
Впрочем, почти тотчас же, решив, по-видимому, оставить выяснение этого вопроса на потом, он продолжал:
— Графиня! Меня задержала в Версале печальная необходимость; долг, который я полагаю священным в том положении, в каком сейчас находится королева, вынудил меня сразу же по приезде в Париж отправиться к ее величеству.
Андре попыталась отнестись к последним словам графа без предубеждения.
Потом она подумала, что необходимо прежде всего ответить на его слова о печальной необходимости.
— Да, граф, — молвила она. — Увы, я знаю о страшной потере, которую…
Она замялась на секунду.
— ..которую вы понесли.
Андре едва не сказала: «Которую мы понесли», однако не осмелилась и продолжала:
— Вы имели несчастье потерять вашего брата барона Жоржа де Шарни.
Можно было подумать, что Шарни с нетерпением ждал подчеркнутых нами слов, потому что он вздрогнул в тот момент, когда каждое из них было произнесено.
— Да, графиня, — отвечал он, — вы правы, смерть моего брата — страшная для меня потеря, которую, к счастью, вы не можете оценить, потому что почти не знали бедного Жоржа.
В его словах «к счастью» послышался легкий печальный упрек.
Андре это поняла, однако ничем не выдала, что придала этому значение.
— Лишь одно утешает меня в этой потере, если тут что-нибудь может утешить, — продолжал Шарни, — бедный Жорж умер так, как суждено умереть Изидору, как, видимо, умру и я: он умер, исполняя свой долг.
Слова «как, видно, умру и я» больно задели Андре.
— Граф! Так вы полагаете, что дела обстоят настолько плохо, — спросила она, — что для утоления Божьего гнева могут понадобиться новые жертвы?
— Я думаю, графиня, что час королей ежели еще не наступил, то вот-вот пробьет. Я уверен, что какой- то злой гений толкает монархию в бездну. Я полагаю, наконец, что если монархия падет, она увлечет за собой в своем падении всех, кто участвовал в ее возвеличивании.
— Вы правы, — согласилась Андре. — Когда наступит этот день, поверьте, что он застанет меня, как и вас, граф, готовой к любым испытаниям.
— Ах, графиня, вы давно доказали свою преданность в прошлом, — отвечал Шарни, — и никто, а я — еще менее других, не может усомниться в вашей преданности в будущем. Возможно, я тем меньше имею право усомниться в вас, что я сам, может быть, в первый раз только что ослушался приказания королевы.
— Я вас не понимаю, граф, — молвила Андре.
— Прибыв из Версаля, я получил приказание незамедлительно явиться к ее величеству.
— О! — только и смогла с печальной улыбкой вымолвить Андре.
Спустя мгновение она прибавила:
— Это объясняется просто: королева, как и вы, полагает, что ее ожидает таинственное и мрачное будущее, вот она и хочет собрать вокруг себя тех, в ком она уверена и на кого может положиться.
— Вы ошибаетесь, графиня, — отвечал Шарни, — королева вызвала меня к себе не для того, чтобы приблизить, а с тем, чтобы удалить от себя.
— Удалить вас от себя? — с живостью переспросила Андре, шагнув к графу.
Спохватившись, что граф стоит у двери с самого начала их разговора, она проговорила, указав ему на кресло:
— Простите, граф, я заставляю вас стоять. С этими словами она, не имея больше сил держаться на ногах, упала на козетку, где несколько минут тому назад сидела вместе с Себастьеном.
— Удалить вас! — в радостном волнении повторила она, полагая, что Шарни и королева собираются расстаться. — С какой же целью?
— Она собиралась отправить меня в Турим с поручением к графу д'Артуа и герцогу Бургонскому, вскинувшим Францию.
