Она недоверчиво покачала головой, покраснев до корней волос. Внутренний голос не давал ей покоя: он говорит только о желании и никогда о любви. Энни отвернулась.
– Cherie, ты больше не хочешь меня? Теперь, когда я просто Люсьен, ты утратила ко мне интерес?
Она не могла допустить, чтобы он так подумал, поэтому ласково погладила его по щеке.
– Ты не можешь быть просто Люсьеном. Ты великолепен, ты необычный человек, если можешь рисковать жизнью ради другого.
– Но мне хочется быть самим собой. Я не намерен продолжать этот маскарад до бесконечности, – с чувством отозвался он. – Но сначала…
– Сначала ты хочешь разобраться с Боденом.
– Откуда ты знаешь? – изумился он.
– Ты не можешь оставить безнаказанным самого жестокого и бесчеловечного рабовладельца в округе. Бодена нужно остановить, и ты это понимаешь. Как ты собираешься сделать это, Люсьен?
– Это мое дело. Я не хочу подвергать тебя малейшей опасности, посвящая в свои планы. – Он прикоснулся к еле заметному шраму на ее лбу.
– Но, Люсьен, я хочу…
– Тш-ш, ma petite. – Он приложил ей палец к губам, чем заставил замолчать. – У нас сегодня очень мало времени, и я не могу вести разговоры о Бодене. Я хочу потратить его на любовь.
– Здесь… в экипаже? – Она задрожала, но не от страха.
– Энни, похоже, ты не веришь, что это возможно! – рассмеялся он. – Послушай, все в наших силах, если очень хочется. Иногда самые неожиданные обстоятельства доставляют изысканное наслаждение.
Энни не заставила долго уговаривать себя, обняла его за шею, отбросив все сомнения и волнения. Возможно, она никогда больше не увидит Люсьена, но сейчас получит все, что хочет, и выяснит, любит ли он ее… Она страстно прижалась губами к его губам.
Он застонал и прижал ее к груди изо всех сил, зарывшись лицом в ее волосы.
– Энни, я никогда не предполагал, что могу так сильно желать женщину. Господи, я с ума схожу по тебе! – Его губы скользнули от ее уха вниз по шее, оставив на коже горячий след.
Она подставила лицо его жадным поцелуям. Его руки ласкали ее спину. Их поцелуи становились все более требовательными, настойчивыми. Она утратила последнюю связь с реальностью.
Она придвинулась к нему ближе и почти уселась ему на колени.
– Юбка! – пожаловалась она, схватившись за него, чтобы не упасть на пол. Никогда прежде современная мода не досаждала ей в такой степени. Бесконечные ярды дорогой материи мешали заняться любовью!
Люсьен рассмеялся и, схватив ее за запястье, прочно усадил себе на колени.
– Не волнуйся, cherie. Я не дам тебе упасть. А что касается этой кружевной преграды… – Он одним движением стянул ее с Энни, так что между его членом и ее бедрами не осталось почти никаких барьеров. Юбка свисала по обе стороны ее ног, как раскрывшийся розовый бутон. – Повернись, не вставая, ко мне лицом, – приказал он глухим голосом.
Энни раскрыла глаза от немого изумления, но беспрекословно подчинилась. Теперь их лица совсем сблизились. Их не разделяла ни маска, ни кромешная темнота, которые могли скрыть его черты или желание в его глазах. Она положила руки на его грудь, и они поцеловались.
Она почти забыла, в какой неописуемый восторг Люсьен приводит ее своими поцелуями. Их языки встречались, переплетались, ласкали друг друга. Она целовала его подбородок, начинающий зарастать щетиной.
Он поцеловал ее в ключицу, затем провел языком от шеи к груди, которая утопала в кружевах корсажа. Его руки скользнули от талии вверх, и ее грудь оказалась сжатой его сильными ладонями. Энни инстинктивно подалась ему навстречу. Когда он прикоснулся к ее соскам, она невольно застонала от наслаждения.
– Люсьен, я хочу… хочу…
– Скажи, что ты хочешь, Энни, скажи. – Он склонился и уткнулся лицом в ее корсаж.
Она ворошила его волосы, ласкала сильную шею и плечи, чувствуя, как в ней зреет напряжение.
– Это нескромно, – отозвалась она то ли смущенно, то ли игриво.
– Между любовниками ничто не может считаться нескромным.
– Я хочу лежать обнаженной рядом с тобой и чувствовать тебя всем телом и еще увидеть тебя при свете. Всего.
– Ты будешь довольна, если увидишь сегодня только часть меня? – спросил он ласково. – Если экипаж остановят по какой-то причине, я не хочу, чтобы любопытные зеваки застали тебя обнаженной. В любом случае сегодня мы оба получим больше, чем тогда, в хижине, в нашу первую ночь.
– И больше, чем я мечтала, когда выходила сегодня вечером из дома, – согласилась она. – Только я хочу погладить твою грудь. Можно я расстегну твою рубашку, Люсьен?
Она оттолкнула его руки, когда он начал расстегивать свой жилет и рубашку. Ей хотелось раздеть его самой, получая от этого удовольствие. Люсьен терпеливо ждал, пока она справится с пуговицами.
Она чувствовала, что он напряженно следит за ее руками. Он ласкал ее грудь снизу, но не прикасался к соскам, как раньше. Его еще больше распаляла эта любовная игра. Энни торопилась, ругая себя за неловкость.
Наконец она смогла запустить руки ему под рубашку. Его грудь была мускулистой и чуть заросшей жесткими волосами. Ее ладони пылали от соприкосновения с его кожей, рассылая импульсы по всему телу. Его соски оказались маленькими, твердыми, цвета бургундского вина. Она склонилась и прикоснулась кончиком языка к одному из них. Он застонал и сжал ее соски между большими и указательными пальцами.
– Теперь моя очередь, cherie, – глухо пробормотал он и обнажил ее грудь, освободив от корсажа.
Энни не владела дыханием, ее грудь вздымалась и опускалась. Сначала он просто смотрел на нее, не прикасаясь.
– Ты так прекрасна, Энни, – прошептал он, задыхаясь. – У тебя такая нежная кожа, а соски цвета дамасской розы.
Если он не лгал, то это было восхитительно, потому что ей хотелось быть прекрасной для Люсьена. И только для него. Если он не прикоснется к ней немедленно, она сойдет с ума.
И он прикоснулся. Ее грудь утонула в его больших ладонях, он умело поиграл ее сосками, а затем склонился и стал осторожно посасывать их, окончательно сводя ее с ума.
– Люсьен, – хрипло взмолилась она, – люби меня, сейчас!
Он пересадил ее на сиденье рядом с собой, чтобы расстегнуть брюки. Энни с нескромным любопытством наблюдала за тем, как он обнажил свой большой возбужденный член. Он посадил ее сверху. Она удобно устроилась, отодвинув в сторону юбки. Люсьен осторожно вошел в тесное, влажное устье.
Энни была захвачена сильнейшими ощущениями. Быть заполненной любимым человеком в прямом и переносном смысле – разве может быть что-нибудь прекраснее! Слезы радости появились у нее на глазах. Их взгляды встретились и уже не расставались.
– Я люблю тебя, Люсьен, – шептала она, – я люблю тебя.
Он начал двигаться под ней. Сначала медленно, потом быстрее, и Энни следовала его ритму.
Напряжение росло, и вдруг произошел взрыв такой силы, которой она не подозревала. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой. Люсьен прошептал ее имя, как благословение, и в тот же момент его семя наполнило ее лоно.
Энни склонила голову ему на грудь и слушала, как постепенно замедляется лихорадочное биение его сердца. Она чувствовала себя дома в объятиях любимого человека.
Затем они привели в приличный вид свою одежду. Энни села рядом с Люсьеном, и он трижды стукнул набалдашником трости в крышу. Экипаж затормозил, развернулся и медленно покатился к городу.
– Неужели нам уже пора возвращаться? – спросила Энни, в сладкой полудреме покачиваясь в такт движению экипажа. – Мне так спокойно и хорошо рядом с тобой, кажется, что мы спрятались от всего мира в теплый уютный кокон.
Он обернулся и, взяв ее подбородок в ладонь, нежно притянул к себе так, чтобы видеть ее лицо. Он был взволнован.
