змею, и две зеленые гильзы остались лежать возле дома.
Она умрет на Этне, так и не побывав на самой вершине. Иногда ей снова снятся вулкан и белокурый ангел, указывающий путь. Она просыпается и уже точно не знает, действительно ли это был сон — гора, и ангел, и она сама. И тогда она снова и снова вглядывается в лицо девушки с фотографии на грубом деревянном столе.
История донны Катерины вовсе не так неправдоподобна, как кажется на первый взгляд. Потому что, пытаясь понять всех этих странных людей, найти причины, которые заставляют их остаться и тем самым, быть может, сознательно обречь себя и своих детей на бессмысленную смерть, делаешь в конце концов поразительное и вместе с тем очень простое открытие: никаких причин нет. Есть сны, мечты, мимолетные иллюзии, которые неумолимо заставляют считаться с собой и порой оказываются убедительнее и важнее бесспорных истин и основных законов бытия. Как знать, может, это и не самая нелепая из причуд, которыми балует нас жизнь...
Крылатые пленники
«Неразлучники»
Они медленно шли друг за другом, напрямик через поля — три крохотные фигурки на фоне серовато- голубых зубцов гор. Шли молча, только колосья маиса похрустывали под башмаками. Первый нес на плече толстый сук, к которому были приплетены длинные ивовые прутья. Второй держал в руках деревянный нож и пластиковый пакет с клеткой. И только третий шел почти налегке: у него ничего не было, кроме матерчатой сумки.
На охоту немецких журналистов взял Ахмад Тамла. Вот уже десять лет он со своими помощниками путешествует по отдаленным областям Танзании в поисках редких птиц. Постоянный страх, что он не сможет вовремя поставить торговцам в Дар-эс-Саламе и Аруше заказанных журавлей, ибисов, фламинго, зябликов, попугаев, гонит его в дорогу. Ловля птиц — занятие не из легких. Полные лишений недели вне дома, зной и пыль, ночевки в палатке, утомительные поездки в автобусах с живым грузом. И бесконечные дрязги с торговцами, когда те на несколько месяцев задерживают оплату доставленного товара. Ахмад Тамла — один из сотни ловцов Танзании, промышляющих легальной и нелегальной охотой. В его матерчатой сумке — горсточка семечек подсолнуха, которую он купил на рынке на одолженные деньги, а в портмоне — разрешение на отлов не более 400 так называемых «lovebirds»— розовощеких попугаев и 50 розовых какаду. Кто же он все-таки, этот Ахмад Тамла? Бездушный мародер, который ловит все, что только может бегать и летать, или заботливый отец, содержащий этим ремеслом свою многочисленную семью?
У него есть договор с крупными торговцами в Дар-эс-Саламе. Он должен привезти как можно больше птиц, хотя это почти всегда превышает допустимую норму. В ожидании крупных заказов из Европы хозяин Тамлы стремится набить птицами полные вольеры.
Тамла хорошо знает свое дело. Он может на слух отличить крик попугая майерс от щебета других птиц. Он знает, где и когда созревают плоды, которыми любят лакомиться попугаи Конго. И место, к которому обычно слетаются персиковые попугаи на водопой. Это поляна с несколькими акациями и баобабом, у маленького ручейка, неподалеку от деревушки Нгаре Найроби. Сюда и пришли путники.
Тамла снимает с плеча матерчатую сумку и тихо отдает приказания своим товарищам. Сахди достает из пакета баночку с клейкой массой. Клей он сварил вчера ночью в хижине сестры Тамлы. Понадобилось два часа, чтобы из сока растений и машинного масла приготовить липкую массу. Наесоро смазывает ею ивовые прутья, привязанные к суку, который он нес,— эти прутья будут имитировать ветки акации. Потом разводит костерок, чтобы подержать прутья над огнем. Держат попеременно: удушливый запах клея вызывает кашель. Но вот прутья готовы, и Наесоро и Сахди бегут к ближайшей акации, которую выбрал Тамла. Наесоро карабкается на дерево и крепко привязывает сук так, чтобы смазанные прутья торчали над кроной акации. Затем оба возвращаются к своему хозяину и вместе выжидают в некотором отдалении, когда прилетит какая-нибудь птица, которая принесет им деньги. За одного персикового попугая они смогут получить 150 шиллингов — это около одной марки.
Обычно птицы не заставляют себя долго ждать. Буквально через минуту подлетает стая персиковых попугаев. Около 20 пестрых, звонко кричащих комочков с головокружительной скоростью проносятся над поляной. «Если повезет, то эти летающие банкноты — наши»,— говорит Тамла.
Одна птица отделилась от стаи и подлетела к акации с ловушкой. Попугай присел на ивовую ветку и мгновенно прилип. Бедная птица, как летучая мышь, повисла вниз головой. Пронзительно крича, она несколько раз взмахнула крыльями, пытаясь высвободиться. «Этот крик должен привлечь остальных»,— с надеждой шепчет Тамла. Иногда к ветке прилипает сразу несколько персиковых попугаев, слетевшихся на крик собрата,— недаром их называют «неразлучники».
Но в этот день Тамле не повезло. В течение нескольких часов два или три раза направлялись птицы в
