сильно возбужденных псов. Стая чувствовала, как они натягивают поводки, захлебываются от обжигавшего их желания начать охоту.
Очень хорошо. Милости просим. Их ждет неминуемая смерть. Эти животные были столь же неспособны справиться с ними, как шимпанзе с человеком. Метод борьбы с ними был отработан давно, поскольку собаки дрались всегда одинаково. Единственная закавыка — им придется чуть дольше задержаться в этом проклятом парке. Следовательно, у своры полицейских будет чуть больше времени для того, чтобы приблизиться к ним.
— Они разделились на две группы. В одной — двое старших и вторая пара. В другой — третья пара, которая преследовала тех двух, опередивших их всего на какую-то секунду и успевших скрыться. В результате их великолепный план полностью или почти полностью пошел насмарку. Старик, сидевший в машине,— это все, чем им удалось поживиться, но переживать из-за него не стоило! Он наверняка был в курсе. Они слышали, как он хриплым старческим голосом бормотал какие-то слова и среди них — «волк... волк... волк».
Они с трудом воспринимали человеческую речь из-за быстрой смены звуков и из-за сложной ее структуры, но все знали некоторые сочетания, передававшиеся из поколения в поколение. И среди них было упомянутое слово — «волк». При переселении из одного города в другой их стая иногда встречала этих милых лесных братцев. Они были незлобивы, с симпатичными мордашками, нежными и ничего не выражавшими глазами. Как-то раз один из них попытался даже заговорить с ними, виляя хвостом и постукивая по земле лапой. Напрасно. Ума у них не было ни на грош. Иногда волки следовали за ними целыми днями, с дурацким видом покачивая головами. Но их сразу же бросало в дрожь и они куда-нибудь забивались, как только стая загрызала ради пропитания человека. Затем они снова подбирались поближе и робко, с ужасом, но словно завороженные, наблюдали за их нравами и обычаями. Волки были дикими существами и никогда не осмеливались вместе с ними переступить черту города. А их клан, наоборот, чувствовал себя в безопасности именно в городе, где изобиловала пища. Люди абсолютно не подозревали об их существовании и были столь же легкой добычей, как и ягнята.
Но обычный лесной волк не похож на оборотня. И тем не менее их последняя жертва в машине почему-то не переставала твердить... «волк». Значит, те двое рассказали о них этому старикашке. Его смерть была мгновенной. Они подобрались к машине в тот момент, когда другие полицейские бросились догонять беглецов. Один из членов стаи открыл дверь. Человек вскинул дрожащие руки к лицу, пахнуло дурным запахом. И тогда они в бешенстве стали хватать обильно сочившиеся кровью куски мяса. Они были вне себя от того, что их план не удался, взбешены тем, что этот человек со своими пагубными знаниями осмелился встать на их пути. Они раскроили ему череп и, запустив туда когти, превратили в месиво мозг, чтобы навсегда уничтожить столь зловредные мысли.
В порыве ярости они заодно разнесли и весь интерьер машины, вспороли сиденья. После того, как они почувствовали солоноватый запах крови двух своих врагов, унижение от неудачи удесятерило их неистовство. Они громили все подряд и не ограничились бы мягкими и хрупкими предметами, если бы знали, как уничтожить все остальное. Люди заставили эти машины двигаться, запустив нечто подобное также и в небо. Один из них зарычал было на машину. Но они предпочли тут же выпрыгнуть, опасаясь, что та начнет двигаться, пока они находились еще внутри. У человека было два лица: он по очереди был то нагим и беспомощным, то одетым и могучим. Один и тот же субъект был беззащитен с пустыми руками и превращался в неуязвимого, сидя в машине и вооруженный ружьем.
Их главными козырями были: мгновенная реакция, великолепные слух, зрение и обоняние. А человек был силен металлом и оружием. Они завидовали его расплющенным, как листья, широким лапам, с помощью которых люди производили столько предметов. Несмотря на внешнюю грубоватость, на самом деле эти лапы были очень подвижными и гибкими. Именно они, иначе — руки, позволяли человеку создавать таинственные машины, двигавшиеся по земле и в воздухе, а также оружие, несущее смерть. Они дали ему возможность жить в городах. Ни одна стая не знала, как были возведены эти города, но там жила их дичь, было тепло зимой и сухо даже в самый проливной дождь. И пусть с неба низвергались водяные смерчи или валил густой снег — они спокойно отсиживались в них. Как создавались эти вещи и почему ими владел человек — этого никто из них не знал.
Тем не менее это их ничуть не волновало — ведь тем самым их дичь сбивалась в стадо, а охота на все становилась от этого только удачливей.
А порой и забавной. Например, в сезон опавших листьев на прогулке в лесу можно было встретить людей с ружьями, устраивавших облавы на оленей и ланей. Если не помешать этим людям, то недолго и до беды. Поэтому игра стоила свеч. Сначала привлекали их внимание якобы неосторожным шорохом. Затем приступали собственно к гону. Для этого как бы нечаянно давали себя увидеть, и не было еще ни одного, кто бы не начал улепетывать со всех ног. При этом они с ходу ныряют в реки, перепрыгивают с дерева на дерево. И все это время их выдает запах, так же надежно, как звук горна. Для такого рода охоты они установили особые правила: если человек сумел обрести какое-то временное преимущество над ними, то в погоню они пускались лишь после ста ударов сердца. Если человек добивался для себя какого-либо выигрыша вторично, то уже после двухсот ударов. Таким образом, чем сильнее была их жертва, тем больше трудностей они создавали. Но даже для самых лучших охота оканчивалась всегда одинаково: они напрасно пытались поднять стекла в своей машине, лихорадочно искали ключи, но непременно погибали. Их тут же пожирали, пока еще кровь продолжала стучаться в измученное сердце.
Конечно, их обычная жизнь состояла не только из подобных забав. Как правило, все происходило гораздо проще. Стоило лишь применить ту же рутинную тактику, что и для глупых, жадных собак. Ликвидация же этих трех псов, возможно, потребует какого-то времени, но стая все равно выберется и скроется. Они все осознавали, что человечество станет опасным только тогда, когда о них проведает весь город. Именно это было для них подлинной угрозой. Ибо тогда им придется уходить. Но этот момент еще не настал.
Собак спустили с поводков. Они рычали и взаимно взвинчивали друг друга с присущей их виду беспечностью. Их дыхание участилось, лапы все быстрее отталкивались от земли. Собаки как одержимые бросились по направлению к ним.
А они тем временем тщательно подготовили место атаки. Над одной из аллей, зажатой между густыми кустарниками, нависали ветви дерева. Подход был возможен только через эти заросли. Вторая самка расположилась у подножия небольшого холма. Она уселась на задние лапы в ожидании момента, когда представится возможность заманить собак в эту мышеловку. Они были глупыми животными, и следовало точно рассчитать вариант их поведения, отвечавший поставленным целям.
