Ну я, конечно, ради вежливости поинтересовался:
— В каком году?
— Вскоре после взрыва Храма Христа. Когда его взорвали?
— В конце 31-го. Пятого декабря.
— Снега уже не было. Значит, я побывала весной или в начале лета.
— Откуда лезли и куда долезли? — довольно еще спокойно продолжал интересоваться я.
— Не из самой церкви, как она выглядит сейчас... Рядом что-то было. Какое-то еще строение...
— Рядом? Колокольня. Ее разобрали. И еще один старый деревянный дом.
Присутствующие невольно прислушивались к разговору.
— А результат вашей экспедиции? — я по-прежнему был спокоен.
— Выбрались на противоположный берег,— так же спокойно ответила Елена. Характер у нее сибирский, не сторонница эффектов, сенсаций: все предельно просто.
— Прошли под Москвой-рекой! — воскликнул я ошалело. Более точного слова, способного передать степень моего изумления, моего потрясения, не подберешь.
— Прошли.
— Как прошли?!
— Я же сказала — не из самой церкви.— Лена глядела на меня будто на больного ребенка.
— Значит, в районе колокольни,— пробормотал я,— или там, где когда-то была еще крытая стеклянная галерея.
— Возможно. Шестеро мальчишек, кажется, ну и я, девчонка, седьмая.
— Кто эти ребята? Откуда? Как звали? — засыпали вопросами Елену.
— Все из нашего дома. Имен не припомню, была маленькой. Сожалею, но что делать.
— И совершенно настоящий подземный ход? Под рекой? — не унимался я.
— Конечно, совершенно настоящий.— Лена даже улыбнулась.— Сперва — ступеньки серые, каменные. Идешь ниже, ниже. Какие-то деревянные воротца, что ли, остатки от них и потом — тоннель, и он углубился, и начался уклон. И тишина — ни трамваев не было слышно, ничего. Потом подъем, как бы в горку. Постепенный.
— Двигались в полный рост? — никак не унимался я. — Свободно совершенно?
— Да. Фонари-жужжалки были, механические, помнишь такие?
— Конечно. Жмешь на рычаг, он толкает маленькую динамку, и фонарь жужжит, светит, мигая при этом.
Значит, Толя Иванов, Валя Коковихин, Игорь Петере и Юра Закурдаев ходили в свой церковный маршрут со смоляными факелами, мы — со свечами, Елена — с жужжалкой. И прошла под рекой, а!
— В полный рост, говоришь, и свободно,— никак не успокаивался я.
Вспомнил письмо инженера из Киева — не мог же Малюта ползти на животе!..
— До потолка, наверное, не допрыгнула бы. И вернулись обратно. Положила в подол платья с разрушенного Храма мраморный цветок, утащила его. Территория Храма была огорожена деревянным забором.
— Вы оказались около храма за оградой?
— Ну да. Ходили раза три-четыре.
