Титано, относящееся к 1253 году. Через узкие ворота я вошел в Гуайату. Каждый мой шаг в крытой галерее отдавался гулким эхом. Зубцы в виде ласточкина хвоста напоминали, что к сооружению московского Кремля приложили руку итальянские зодчие.
Я поднялся на самую высокую площадку, где в старину, по всей вероятности, находился наблюдательный пост. Стена вырастала из горы, как рукотворная скала. Ветер донес снизу крик петуха. Там, под горой, находилась сан-маринская провинция. А дальше расстилались синие дали адриатической Ривьеры, откуда в средневековье приходили враги по старой дороге Виа Эмилия. Поэтому в сторону моря обращены и две другие башни — Честа и Монтале.
Время, отведенное на осмотр города, подходило к концу, и настала пора заняться «Амаретто ди Сан- Марино». Можно было купить его в любом магазинчике. Но прежде мне хотелось выпить воды. И вот недалеко от площади Свободы я обнаружил бар, где имелось то и другое.
Отхлебывая прохладную «акуа минерале», я разглядывал стеллаж, уставленный разнообразными бутылками с пестрыми этикетками. Искомое «Амаретто» присутствовало среди них в нескольких разновидностях. После того, как я поведал бармену о своем желании, состоялась принятая в таких случаях дегустация. За этим приятным занятием я выслушал небольшую лекцию о достоинствах «Амаретто ди Сан-Марино».
Бармен — он назвался Виктором Чеккини — сообщил, что этот ликер в принципе похож на известный «Амаретто ди Сароно», однако темнее, ароматнее, и миндальный вкус выражен в нем сильнее. Помимо этого, у «ди Сароно» стеклянная пробка всегда квадратной формы, в то время как у «ди Сан-Марино» она круглая. Ну, и конечно, наклейка: на ней три известные башни. Республика имеет исключительное право на производство и продажу своего ликера. Его покупают все, кто приезжает в Сан-Марино, потому что здесь он стоит 8 тысяч лир («Это очень дешево, синьор»), а в самой Италии — все 14.
Обогатившись этими ценными сведениями и заплатив 8 тысяч лир, я направился к автобусной стоянке. Вскоре мы уже возвращались по извилистой дороге в Италию. Из дорожной сумки до моего слуха нет-нет да доносилось благородное побулькивание: то колыхалось в бутылках с круглыми стеклянными пробками густое, пахучее, с повышенным содержанием миндаля «Амаретто» из Сан-Марино.
Тиран, Изотта и слоники
В Римини, под стенами средневековой крепости с выцветшими от старости стенами, еженедельно собирается ярмарка. Торгуют на ней примерно тем же, чем и у нас, различие же состоит в том, как ярмарка сворачивается. После полудня торговцы начинают лихорадочно упаковывать и увязывать свои товары. На асфальт со звоном падают стойки павильонов, тенты свиваются в рулоны, глухо стучат доски разбираемых рундуков. В фургоны маленьких грузовичков зашвыриваются тюки, коробки и корзины. На покупателей никто уже не обращает внимания, и они разбегаются по окрестным улицам, сторонясь мусорщиков и мойщиков с поливочными шлангами.
Спустя час тишина воцаряется над площадью, и ничто уже не оскорбляет надменного величия крепости. Звякают колокольчики на дверях баров и пиццерий. Воздух наполняется приторно-ванильными и остро- пряными запахами печеного теста. Они смешиваются с ароматами хорошего кофе и табака. Город обедает.
Отдав должное кофе «капуччино», я обошел кругом крепость, а потом, ориентируясь по карте, направился к кафедральному собору Святой Коломбы — главной достопримечательности Римини. Однако собор, расположенный на старой Рыночной площади, оказался закрыт. Вдоволь наглядевшись на его недостроенный фасад с еле видимым с земли крестом, похожим на проволочный, я вошел в церковный двор. Здесь тоже было пустынно. Никакого движения не чувствовалось и за окнами современных строений, принадлежавших, как следовало из табличек, Святому престолу. Наконец я сообразил, что в итальянской провинции не только миряне, но и лица духовного звания предаются послеобеденному отдыху.
Только около четырех часов город начал сбрасывать с себя дремоту. В сквериках появились опрятно одетые старики и дамы с собачками на изящных цепочках; улицы стали наполняться треском мотоциклов и мотороллеров, на которых проносились итальянцы и итальянки всех возрастов; одна за другой с жестяным грохотом поднимались гофрированные ставни магазинов. Неслышно распахнулись и церковные врата, приглашая прихожан.
Здешний кафедральный собор обычно называют церковью Малатесты. Тираны Малатеста управляли Римини более двухсот лет. Тираны — это властители средневековых городов-государств, захватившие власть насильственным путем и передававшие ее по наследству. Они не обязательно были жестокими людьми, но к семейству Малатеста относятся оба значения этого слова.
Некий Джованни Малатеста, хромой и безобразный, живший в XIII веке, собственноручно казнил жену и брата. Он заставил их опуститься рядом на колени и одним ударом меча отсек сразу две головы. То было наказание за измену: красавица Франческа без памяти влюбилась в юного Паоло.
Великий Данте Алигьери увековечил эту историю в своей «Божественной комедии», поместив Франческу и Паоло во второй круг ада. «Никто из нас не дочитал листа», — многозначительно заканчивает Франческа рассказ о своем грехопадении, случившемся во время совместного чтения рыцарского романа. Между прочим, невинная, по нынешним понятиям, любовная сцена много лет вызывала гнев хранителей престола Святого Петра, и папские цензоры усердно вымарывали это место при переиздании поэмы.
Кровавая средневековая драма вдохновила Петра Ильича Чайковского на создание симфонической поэмы «Франческа да Римини». Поэтому благодарные граждане Римини назвали одну из новых улиц именем русского композитора, о чем я узнал случайно, углядев из автобусного окна эмалевую табличку с надписью «Виа Чайковски». Самым знаменитым в династии Малатеста был Сиджизмондо — типичный итальянский государь XV века — эпохи кровавых междоусобиц и высочайших образцов искусства. Сумасброд и авантюрист, воин и сластолюбец, злодей и ценитель красоты, он украсил и обустроил город, окружил его стеной с башнями, построил мощный крепостной замок, покровительствовал поэтам и художникам.
В 1448 году Сиджизмондо Малатеста, будучи на вершине могущества, решил возвести грандиозный собор,
