Божья праща
Теперь Ричард спешил: прошел слух, что Филипп II собирается штурмовать Акру, не дожидаясь его подмоги. Наконец на горизонте показались Ливанские горы, а потом стали различимы и замки, византийские и построенные христианами, и цветущие прибрежные города.
Пришел час, и Ричард увидел с моря Акру — город, к которому он так стремился. Захваченный несколько десятков лет назад христианами и потерянный ими, этот город теперь предстояло взять снова и на этот раз изгнать из него «неверных» на веки вечные.
Осада Акры длилась уже два года. За это время лагерь христиан сам вырос в целый город. С прибытием Ричарда в лагере все изменилось. Во-первых, многие из тех, кто воевал и жил в Палестине уже долгие годы, как и многие из войска короля Филиппа, пожелали тут же служить английскому королю: выяснилось, что он платит гораздо больше, чем иные предводители. Во-вторых, его люди принялись сооружать огромную осадную башню, которую в разобранном виде доставили на кораблях. Она наводила ужас на осажденных одним своим видом, поднимаясь высоко над стенами и позволяя легко поражать защитников Акры стрелами.
Когда крестоносцы закончили засыпку рвов и придвинули башню почти вплотную к стенам, гарнизон предложил христианам мир, обещая сдать город со всем находящимся в нем оружием и запасами. Условие у осажденных было только одно — гарантия их жизни и свободы.
В стане войска крестоносцев мнения предводителей на этот счет разошлись. Ричард, однако же, настоял на своем — не принимать никаких условий. Безусловно, сказалась его горячая рыцарская кровь и безграничная вера в свои силы. И все же был у него и другой резон, когда он стоял на том, что город надлежит взять штурмом, а осажденные должны сдаться на милость победителей, не ставя никаких условий.
Дело в том, что Акра была важна крестоносцам не только сама по себе — она должна была стать ключом к Иерусалиму. В Акре находились лучшие военачальники Салах ад-Дина, множество знатных эмиров, родственники которых были разбросаны по всей Сирии. Держа жизни всех этих людей в своих руках, можно было многое потребовать за них. И предводители рыцарского войска потребовали возвращения христианам всех территорий, входивших в Иерусалимское королевство, самого Святого города и всех христианских пленников, попавших в руки «неверных».
В ответ осажденные совершили отчаянную вылазку и разрушили часть мощной осадной башни. Отбив атаку, христиане стали готовиться к штурму.
Однако военные действия пришлось приостановить. Все усиливающаяся личная неприязнь английского и французского королей, передающаяся и их воинам, была, пожалуй, уже неизлечимой. «Короли, как и их войско, — свидетельствовал очевидец, раскололись надвое. Когда французский король задумывал нападение на город, это не нравилось английскому королю, а что угодно было последнему, неугодно первому. Раскол был так велик, что почти доходил до открытых схваток».
Наконец, поняв, что положение безвыходно, Ричард и Филипп избрали коллегию третейских судей из знатнейших и мудрейших сподвижников — по три с каждой стороны, обязуясь подчиниться ее решениям. Но и третейским судьям не удалось уладить разногласий. Договорились лишь о том, что, когда один король «штурмовал, другой обязывался защищать лагерь».
И все же вокруг Акры смыкался возводимый христианами земляной вал, где, одна за другой, устанавливались страшные метательные машины, которые сооружали короли, бароны, рыцарские ордена. Одна из них была построена за счет рядовых крестоносцев и получила название «Божьей пращи». Машина Филиппа II называлась «Злой соседкой». «И машина герцога Бургундского делала свое дело, — можно прочитать в хронике, — и машины тамплиеров сшибли головы не одному турку, как и башня госпитальеров, которая раздавала хорошие щелчки».
По велению Ричарда тоже сооружались осадные машины. Они метали огромные камни, которые укладывали сразу по дюжине мусульман. «Один из таких камней показали Саладину, — записал хронист. — То были могучие морские валуны. Их привез из Мессины английский король».
Однако под стенами Акры Ричарда, как и многих других христиан, поразила жестокая болезнь. В хрониках очевидцев она описывается под названиями «арнолидии» или «леонардии», но симптомы ее явно напоминают цингу. Едва только король почувствовал себя немного лучше, он распорядился перенести себя к передним линиям. С грустью он наблюдал, как король французский сам стреляет из лука в защитников крепости, выказывая при этом изрядную меткость.
Восторгаясь поведением английского короля во время штурма Акры, его неукротимостью, поэты, которых немало было в лагере крестоносцев, стали именовать его Ричардом Львиное Сердце.
11 июля 1191 года Акра была взята. Христиане торжественно вошли в город, на башнях поднялись флаги крестоносцев, церкви, обращенные мусульманами в мечети, были освящены.
Однако сразу же в христианском войске стало расти недовольство. Два короля разделили город и добычу между собой, не принимая во внимание тех, кто осаждал Акру задолго до их приезда. Ричард вызвал особое недовольство — так, например, он сразу же столкнулся с Леопольдом, герцогом Австрийским, которого недолюбливал как сторонника Филиппа и как родственника византийского императора. Под насмешки окружающих Ричард сбросил знамя герцога с дома, где тот расположился, и вообще изгнал его вместе с приближенными из облюбованного им квартала.
Наконец было достигнуто соглашение с Саладином. Акра со всем, что в ней было, переходила к христианам. Вдобавок Саладин обязывался заплатить огромный выкуп и освободить христианских пленников. Защитники Акры сохраняли свободу и личное имущество, но оставались заложниками до выполнения Саладином обязательств, на что отводилось сорок дней.
