прокляла противного англичанина, из-за которого попала в такую дурацкую ситуацию. Она гордо выпрямилась и быстро пересекла внешний двор, окруженная шумной толпой. Люди наперебой расспрашивали ее, что случилось, и возносили благодарность небесам за то, что она вернулась целой и невредимой.
— Да-да, со мной ничего не случилось! — снова и снова повторяла она.
Вот и лестница, ведущая в замок. Сиобейн почувствовала, как испуганно замерло сердце, и стала всматриваться в окружавшие ее взволнованные лица в поисках сына.
Стоило ей показаться на пороге, как Коннал с радостным криком помчался к матери. Сиобейн подхватила его на руки.
— Ах, мой маленький принц, как же я соскучилась!
Закрыв глаза, она наслаждалась горячей лаской детских рук.
— Где ты была, мама?
— Я заблудилась в лесу.
Конечно, это была ложь, но Сиобейн хотелось успокоить малыша. Поверх его головы она встретилась взглядом с Рианнон, и младшая сестра закусила губу, чтобы не улыбнуться.
— На дворе уже давно стемнело, — сказала она, обнимая сестру. — Я беспокоилась. Кстати, где твоя корзинка?
— Потеряла в лесу.
Рианнон взяла ее за руку и почувствовала пережитые сестрой ужас, боль и… удовольствие?!
Сиобейн заметила ее изумление и быстро отдернула руку. Иногда она жалела о том, что Рианнон обладает даром ясновидения. У каждого человека могут быть тайны и чувства, которые он предпочел бы держать при себе.
— Не вздумай меня расспрашивать! Поговорим потом! Радуйся, что я вообще вернулась домой!
Меньше всего ей хотелось сейчас вспоминать этого несносного англичанина. Война и так успела исковеркать всю ее жизнь, и нечего лишний раз о ней думать.
Она резко отвернулась от Рианнон и захлопала в ладоши. Вся челядь затаила дыхание, приготовившись слушать хозяйку.
— Друзья мои, я прошу у вас прощения! Я вовсе не хотела, чтобы вы тревожились!
Сиобейн обратилась к сутулому медлительному слуге:
— Дэвид! Немедленно поменяй солому на полу — разве не чувствуешь, как тут воняет?
Слуга отвесил поклон и заспешил вон. А Сиобейн уже спрашивала у Бриджет:
— В этом замке найдется горячая вода? Мне нужно принять ванну.
— Конечно, моя принцесса! Меган уже потащила ведро наверх.
— Друзья мои, день на исходе, а у вас еще полно дел! Слуги поняли намек и быстро разошлись.
— Ну а ты, Коннал, — сказала она, опустив взгляд на сына. — Ты делал сегодня уроки?
Коннал смущенно покосился на тетку.
— Нет. Я играл.
— И что же это за важные игры, ради которых ты пренебрег уроками?
— Тетя Ри сделала мячик из бычьего пузыря, и мы гоняли его по двору! Пока Дермотт его не порвал…
— Да, эти пузыри такие непрочные. Ты, наверное, проголодалась? — быстро сменила тему Рианнон.
Она обняла сестру за плечи и повела к длинному столу.
— Не думай, Ри, что тебе удастся заморочить мне голову! Он нарушил слово.
— Нет, — возразила Рианнон, усаживаясь рядом, — это я нарушила. — Во взгляде ее зеленых глаз читалась немая мольба. — Не надо его наказывать! Просто он становится таким несчастным, когда тебя нет в замке… Ну а теперь рассказывай, что все-таки с тобой произошло?
Сиобейн задумалась. У Рианнон хватит выдержки, чтобы не впадать в панику при известии о целом войске, расположившемся на ночлег чуть ли не под стенами замка.
— Я расскажу тебе обо всем, но не сейчас. К тому же со мной был Кулхэйн. Разве могло со мной случиться что-то серьезное?
Рианнон кивнула, вроде бы соглашаясь, но не поверила Сиобейн. Она еще раз осмотрела ее платье и только теперь заметила пятно крови на плече.
— Тебя ранили!
— Нет-нет! Ох, да оставь ты меня в покое! — сердито зашипела Сиобейн. — Это получилось случайно, я просто ушиблась!
Сиобейн с аппетитом прикончила ужин и пошла наверх. По дороге она завернула к Конналу. Малыш еще не спал.
— Мама! Ты рассердилась?
— Вовсе нет, котенок! — Она ласково поцеловала мальчика в лоб. — Я слишком тебя люблю!
Вдруг из-под одеяла раздалось слабое блеяние.
Малыш хихикнул, заметив ее недоумение, и приподнял одеяло. Оттуда показались смешной носик ягненка и влажные круглые глаза.
— Коннал, — как можно строже промолвила Сиобейн, — ты что, хотел меня обмануть?
— Ну можно, Дермотт останется?
— Так и быть. — Она укрыла обоих малышей одеялом, и Коннал просиял. — Но утром вы оба отправитесь в ванну! Дай мне слово, не то я прикажу убрать его сию же минуту!
— Честное слово, — неохотно буркнул Коннал.
Наконец Сиобейн смогла отправиться к себе. Она заперла за собой дверь и в который раз порадовалась тому, что имеет в своем распоряжении отдельную комнату. Вынужденная целый день быть на виду у своих подданных, она научилась ценить эти редкие минуты одиночества. Тайгеран всегда требовал, чтобы ему прислуживала только она. Прожитые с ним годы поселили у нее в душе вечную усталость, отчаяние и даже страх. До сих пор мрачная память о муже отзывалась ломотой в теле, и Сиобейн постаралась избавиться от невеселых мыслей, нырнув в горячую ароматную воду.
Сиобейн наслаждалась теплом и покоем. Но стоило расслабиться, и в памяти снова возник темноволосый рыцарь. Она словно наяву видела, как перекатываются под влажной кожей литые мускулы, как полыхает в темных глазах желание, вспоминала его обветренные губы, нежно целующие ее, и сильные руки, сжимающие ее талию. Ни разу в жизни на нее не смотрел так ни один мужчина, никто не целовал ее с такой настойчивой, жадной лаской.
Сиобейн чуть не застонала от обиды.
Ну почему такое искушение явилось к ней в образе ненавистного англичанина?! Он же враг, он явился сюда с огнем и мечом! Нет, она ни за что в жизни не предаст свой народ! И уж конечно, запрячет поглубже так не вовремя проснувшийся к нему интерес.
Глава 4
Сиобейн вошла в поварню и только запустила руки в тесто, как кто-то окликнул ее.
На пороге стоял Дрисколл — старейшина клана и начальник тех немногих воинов, что служили ей личной стражей.
— Сколько на этот раз? — обречено поинтересовалась она.
— Семь, миледи.
Сиобейн изо всех сил старалась не дать волю гневу.
— Есть погибшие?
Дрисколл молча кивнул, и Сиобейн, решительно сняв передник, вышла во двор. Перед входом в поварню уже стояла под седлом ее лошадка.
— Мама, ты возьмешь меня с собой?
Она резко обернулась и заставила себя улыбнуться Конналу.
— Нет.
— Ты совсем никуда меня не пускаешь!
— Сейчас слишком опасно выезжать из замка, мой хороший. — Он кивнул — как-то уж очень по- взрослому для его лет — и с несчастным выражением на румяной мордашке помчался обратно в замок.
