нам.
Гонец ускакал, и сразу же вслед за ним Дункан Армстронг поскакал в Даффдур. Адэр стала готовить мужчин к отъезду. Всего в замке было тридцать солдат, кроме Конала и его братьев. Двадцать пять должны были сопровождать лэрда, но Конала очень тревожило то обстоятельство, что в замке остаются всего пятеро вооруженных мужчин. Сумеют ли они защитить Адэр и служанок? Не окажется ли его дом в опасности?
Но жена сумела успокоить его несколькими рассудительными фразами:
– Клайт – замок бедный, не обиталище знатного лорда, и о нем знают только те, кто приезжает сюда с какой-либо целью. Ворота день и ночь будут на замке, и мы не впустим в дом незнакомых людей. Кроме того, замок стоит на холме и с крыши прекрасно видны те, кто пытается подойти ближе. Ты и сам знаешь, что в него невозможно проникнуть, когда ворота закрыты. Да и красть у нас нечего, – добавила Адэр с лукавой улыбкой.
– Я смотрю, ты не слишком боишься, – заметил Конал, сжав ее руку.
– Просто знаю, что ты ко мне вернешься, – уверенно заявила Адэр.
Приехавший днем Дункан сообщил, что лэрд Даффдура вместе с двадцатью членами клана присоединится к ним назавтра у Мелвилл-Кросс, после чего они отправятся к Хепбернам.
Вечером Элсбет и служанки превзошли себя, готовя торжественные проводы лэрду и его людям. Элсбет приготовила лососину в белом вине на ложе из свежего салата, хотя было не совсем ясно, откуда взялось столько красной рыбы. Реками, где она водилась, владела только знать, а лэрд Клайта не принадлежал к аристократам. Элсбет состряпала также оленье рагу с морковью и луком-пореем, кроличий пирог с густой коричневой подливой, зажарила обвалянную в каменной соли половину говяжьей туши, подала каплунов с соусом из имбиря и лимонов. На столе красовалась даже туша небольшого кабанчика, имевшего глупость подойти слишком близ7 ко к замку в поисках обеда и вместо этого попавшего на обед к обитателям замка. Рядом высились горы караваев, кружков масла и головок сыра, рекой текли вино и эль. Завтра мужчинам предстояла бешеная скачка, но сегодня настало время праздника и песен о прошлых боях и подвигах.
Когда мужчины наконец отправились отдохнуть, Адэр медленно обошла замок, проверяя, все ли огни потушены, и только потом отправилась в спальню, где ожидал ее Конал. Он был обнажен и жаждал ее ласк, но Адэр нежно охладила его пыл, не желая торопить события в эту ночь. Он горящими глазами наблюдал, как она медленно раздевается, аккуратно складывая одежду, а потом умывается над тазиком. Вожделение Конала разгоралось все сильнее при виде высоких грудей и соблазнительных изгибов бедер.
– Ты расчешешь мне волосы? – спросила Адэр и, не дожидаясь ответа, вручила ему щетку из грушевого дерева.
Конал молча взял щетку и провел по черным волосам, но уже через несколько минут забыл обо всем и, обняв жену, сжал ее груди и прижался жаркими губами к ее плечу.
– Не хочу оставлять тебя, – прошептал он, играя ее сосками, и лизнул розовую раковинку уха.
– А я не хочу расставаться с тобой, но мужчина должен выполнить свой долг. Конечно, ты никогда не станешь знатным лордом, но от этого я не стану меньше любить тебя. Трусость может обесчестить имя Брюсов! Ты обязан поддержать принца! Я чувствую, что победа будет на его стороне.
Повернувшись в объятиях мужа, Адэр толкнула Конала на постель, наклонилась и стала лизать его тело горячим язычком.
– Я утешу тебя, муж мой, и ты уедешь завтра, зная, что должен вернуться ко мне, – шептала она, покусывая его соски, целуя живот и щекоча языком ямку пупка.
Конал застонал от восторга и, сжав Адэр покрепче, стал целовать, пока у нее не закружилась голова. Она безудержно ласкала его, и он, скользнув между ее мягких бедер, стал играть с ее крохотной любовной драгоценностью зубами и языком, пока из лона не начали изливаться молочно-белые пряные соки. И только потом, взгромоздившись на Адэр, Конал наполнил ее своей плотью и стал ублажать, пока оба не обессилели.
– Теперь нам нужно отдохнуть, – смущенно пробормотал Конал. – Необходимо сохранить силы для завтрашнего путешествия.
Он прижал к себе Адэр, и оба заснули.
Конал проснулся с первыми рассветными лучами. За окнами уже пели птицы. Адэр крепко спала, прижавшись к нему. Несколько долгих минут он наслаждался видом и запахом ее обнаженного тела. Он унесет память о жене в битву, где бы и когда бы она ни случилась.
Наконец он со вздохом сожаления поднялся, облегчился в ночной горшок, умылся и быстро оделся. Но когда натягивал сапоги, Адэр открыла глаза.
– Пора? – спросила она.
– Почти. Я еще не завтракал, – ответил он, наклоняясь и целуя ее.
– Я сейчас спущусь, – пробормотала Адэр.
В зале уже собирались мужчины. Флора и Гризел разносили овсянку. За ними шел Джек, громоздя на раскладные столы масло, сыр и хлеб и наполняя кубки горьким элем. Конал уселся за высокий стол.
– Похоже, ночь была добрая, – хитро улыбнулся Дункан.
– А у тебя, по всему видно, – тяжелая, – парировал Конал.
– Агнесс хотела попрощаться с нами. Мердок все еще с ней. Она клянется, что он как раз успеет к нашему отъезду, – сообщил Дункан. – Вместе с людьми Йена нас пятьдесят человек. Он приведет двадцать солдат во главе с капитаном, бастардом нашего отца. Между ними всего несколько месяцев разницы. Отец обрюхатил служанку, когда матушка носила Иена. Она здорово разозлилась на отца, но и слова не сказала матери Тэма.
– К счастью, у нашего папаши не было бастардов, – заметил лэрд. – Ма была женщиной строгой. Ох и досталось бы мне от нее за такое обращение с Адэр, когда та впервые появилась в Клайте!
– А по-моему, она бы еще больше рассердилась на Адэр, за то, что та отказывалась выйти за тебя, – рассмеялся Дункан. – А вот и эта коварная особа пришла попрощаться с нами. Доброе утро, мадам!
