стране.
Его государственная карьера оказалась недолгой и непримечательной. Теперь лорд пытается наводить мосты с предпринимателями, желающими делать бизнес с правительством. Некоторые из них, такие как фон Райх, — иностранцы.
— Египет — очаг напряженности, готовый взорваться, — говорит лорд Уортон. — Когда это произойдет, погибнут тысячи людей, в том числе англичан, не говоря уже о том, что потеря Суэцкого канала будет иметь крайне негативные политические и экономические последствия для нашей страны. — Он переводит взгляд на капитана. — Я предлагаю, чтобы все телеграммы, которые мисс Блай будет давать помощнику капитана по хозяйственной части для отправки в портах стоянки, просматривались мной в целях недопущения политически взрывоопасных, неверных заявлений.
Капитан обводит взглядом присутствующих:
— Как-то странно — следить за тем, какие телеграммы отправляет пассажир, и цензурировать их. Вам не кажется?
— С учетом моих связей с правительством вы можете считать эту просьбу официальной.
Селус подавляет зевок. Этот лорд просто осел.
— Большинство пассажиров-бизнесменов предпочитают отправлять телеграммы, когда они выходят в порт, — говорит капитан.
— Тогда нужно как-то решить и данный вопрос.
— Такая тактика уже с треском провалилась, — возражает Селус.
24
После встречи у капитана Селус идет по палубе и курит сигару, потом направляется на нос парохода. Там он стоит некоторое время в темноте, пока не убеждается, что вокруг никого нет, и пролезает под натянутой веревкой туда, где на Нелли было совершено нападение.
При слабом лунном свете в бесчисленных укромных местах и скрытых от глаз щелях, куда могут завалиться мелкие предметы, найти что-нибудь на палубе — нелегкая задача. Но у великого охотника Селуса наметанный глаз, от него не ускользает никакая малозаметная деталь — ни сломанная ветка в чаще леса, ни помятый лист: все это помогает выслеживать добычу.
Он знал, что помощники капитана обыскали площадку, но ничего не нашли, потому что не умели искать.
А Фредерик сразу же замечает следы борьбы на палубе: отпечатки босых ног одного человека, размазанные следы от ботинок другого — когда противники сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть, они упирались ногами в мокрую поверхность палубы.
Подошвой своих ботинок Селус стирает следы.
Следуя по ним, он находит то, что пришел искать: нож, грубо сделанный, с деревянной ручкой, выпавший из рук неудачливого убийцы и отлетевший за основание какого-то механизма.
Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит, Селус кидает нож за борт и слышит легкий всплеск, когда оружие падает в воду.
Вернувшись в свою каюту, он думает о журналистке, которая спутала хорошо продуманные планы мужчин — и государств.
Легко представить, что Нелли и дальше многим окажется помехой — если ей удастся остаться в живых.
25
— Они пытаются убить меня, а не вас. Они думали, что вы — это я, вот почему на вас напали.
Слова женщины с трудом доходят до моего сознания, потому что я никак не могу прийти в себя после того, как узнала, кто она.
Я бесцеремонно уставилась на нее, раскрыв рот.
Ее заявление, что она была намеченной жертвой нападения на палубе, не имеет никакого значения. Все это кажется не относящимся к делу сейчас, когда мое сознание пытается воспринять невероятный образ, представший перед глазами.
Если бы сама Клеопатра взошла на «Викторию», я бы удивилась меньше.
— Сара Бернар, — шепчу я.
— Да, да, я уже сказала вам, во плоти.
— Божественная Сара.
Сара Бернар не человек, по крайней мере в том смысле, в каком я, президент Соединенных Штатов и пассажиры соседних кают являются людьми.
Сара Бернар — это живая богиня.
Самая знаменитая актриса за всю историю, самая почитаемая трагедийная актриса, самая любимая, самая чувственная, самая-самая, чья слава, скандалы и любовные интриги дают благодатную почву для газетных сплетен и разговоров за послеобеденным чаем повсюду в мире.
Женщина, какой желает быть любая женщина, женщина, которую каждый мужчина хочет любить.
Из газетных публикаций я знаю, что она родилась в Париже, ее матерью была еврейка, а отец, по- видимому, голландец, но это никому точно не известно, поскольку его роль свелась только к тому, чтобы на короткое время оказаться в постели женщины, которая произвела на свет великую актрису.
Сара зарабатывала на хлеб, выступая на сцене, вела образ жизни куртизанки, своей красотой и обаянием покоряла сердца аристократов. В девятнадцатилетнем возрасте, в результате любовной связи с бельгийским принцем крови, у нее родился единственный ребенок.
И вот она передо мной, расхаживает по каюте — живая легенда. По слухам, ее любовником был даже принц Уэльский. Вероятно, ей за сорок, но выглядит она на десяток лет моложе.
Сара снова садится на крышку гроба и выдыхает в меня струю дыма.
— Мадемуазель, перестаньте так удивляться, что я здесь.
— Я приняла вас за миссис Винчестер.
— За кого?
— Это слишком трудно объяснить. Что вы делаете на борту инкогнито? Из-за чего прячетесь в своей каюте?
Сара снова встает с гроба и начинает нервно ходить как зверь в клетке, размахивая длиной в целый фут мундштуком из слоновой кости, как дирижерской палочкой, чтобы акцентировать внимание на своих словах.
— Я не могу раскрыть свои карты. Это вопрос особой важности, который не идет ни в какое сравнение с любым видом человеческой деятельности.
Я не имею ни малейшего представления, о чем она говорит, но, как видно, это действительно очень важно. Слова «не идет ни в какое сравнение с любым видом человеческой деятельности» вызывают у меня ассоциации с походами армий под покровом темноты, секретными совещаниями при участии военных министров, депешами, срочно доставляемыми тайными агентами, которые ночью скачут во весь опор.
Сара — величайшая в мире актриса, и, естественно, я подозреваю, что она и сейчас играет некую роль. И все же на рынке произошло настоящее убийство, и было совершено покушение в Танисе и на борту «Виктории».
Все это не может быть простым совпадением, и ситуация запутывается еще больше.
Величайшая в мире актриса, любовница королей и миллионеров, кумир трех континентов сообщает мне, что она причастна к тем же самым интригам, в которые оказалась втянута я. Но она не разглашает свою роль, хотя я оказалась ее дублером, когда совершалось покушение на носу парохода.
