— И все оттого, что домашняя хозяйка выбросила старую книгу, — добавляю я.
— Вот именно. Вы же видели «Путеводитель по Египту», когда обыскивали каюту Кливленда, и заключили, что он английский агент.
Сказанное им как бы невзначай застает меня врасплох, и я отвечаю ему не сразу.
— Собственно, из того, что Кливленд ускользнул с парохода рано утром, носился по Порт-Саиду с перепачканным коричневой краской лицом, якшался с махдистскими убийцами, становится очевидным, что он выполнял секретное задание.
— Что еще вы обнаружили в его каюте, о чем вы мне не сказали?
Я поднимаю брови.
— Я уверена, вы знаете лучше меня, что находилось в его каюте. В моем распоряжении были считанные мгновения, чтобы осмотреть его вещи, и ничего особенного я не нашла.
Ложь по необходимости.
— Я не видел его личных вещей.
— Ага!
— Опять это таинственное восклицание.
— Значит, лорд Уортон не поделился с вами своей добычей?
Фредерик косо улыбается мне:
— Нет, не поделился. О «Путеводителе по Египту» я просто догадался. Его светлость поступает так, словно на него возложена обязанность по спасению самой Британской империи. По правде говоря, я воспринимаю его как маленького человека, попавшего в большую переделку, а он воображает себя генералом, ведущим армию в наступление на врага.
Подходит леди Уортон и с удивлением поднимает брови, увидев меня и Фредерика гуляющими под ручку. Она явно хочет показать, что все поняла: меня и Селуса связывает романтический интерес.
Леди Уортон и я идем вдоль края утеса, с которого открывается вид на гавань, где стоит на якоре наш пароход. Когда нас никто не слышит, она останавливается и, глядя на местную женщину, идущую по дороге, говорит:
— Вы знаете, он женился на одной из таких вот.
— Кто?
— Селус. Он женился на африканке и имеет от нее ребенка.
— Вот как? — Это все, что приходит мне на ум. Я не могу понять, зачем она сообщает мне такого рода информацию.
— Он, между прочим, не англичанин.
— Правда? Хотя можно догадаться.
— Родился он в Англии, но его прадед был французский протестант, гугенот, бежавший от преследований в католической Франции.
Стало быть, Фредерик в третьем или четвертом поколении — в зависимости от того, как считать, — британец.
Леди Уортон сочувственно смотрит на меня, но мне кажется, так смотрит хищник на кусок мяса.
— Бедняжка, вы, должно быть, все еще страдаете из-за того происшествия на рынке.
— Нет-нет, я уже забыла об этом. Все теперь позади. Я чувствую себя прекрасно. Не спуститься ли нам к мужчинам?
Я не даю ей шанса ответить, потому что мне нужно уйти от края утеса. Меня так и подмывает столкнуть ее вниз.
Сильное чувство тревоги возникает у меня в животе и грозит подкатиться к горлу.
Фредерик солгал мне, что не женат.
В чем еще он меня обманывает?
НА ПУТИ ИЗ АДЕНА В КОЛОМБО
Сегодня у нас показ картинок с помощью проекционного фонаря.[25] Зрелище захватывающее. Нынешнее представление — наглядное подтверждение поразительной преданности англичан королеве при любых обстоятельствах и во все времена.
Я родилась и выросла в Америке, убежденная, что человек чего-то стоит, если добивается успеха в жизни, а не от рождения. И все же я не могу не восхищаться тем, какое уважение англичане питают к королевской семье.
В тот вечер появление на белом экране портрета королевы вызывает у аудитории более теплые аплодисменты, чем любая из показанных картинок.
Еще не было такого случая, чтобы на наших вечерах под конец все не вставали и не пели «Боже, храни королеву».
Я не могу не думать, какой преданной должна быть королева — которая, в конце концов, всего лишь женщина — интересам таких верных подданных.
С этими мыслями ко мне пришло постыдное чувство, что вот я, рожденная свободной американка, жительница великой державы, вынуждена молчать, потому что я не могу со всей искренностью и гордостью говорить о правителях своей страны, кроме как о самых выдающихся личностях — Джордже Вашингтоне и Аврааме Линкольне.
29
Сегодня в программе фокусы.
На сцену выйдут факиры и будут показывать разные трюки, а я попробую проделать свой трюк в более приватном месте. Я только надеюсь, что моя затея не обернется против меня самой.
Я специально наметила осуществить задуманное сегодня, потому что следующий порт — Коломбо на Цейлоне, где я сделаю пересадку на другой пароход, чтобы продолжить плавание на Дальний Восток. Поскольку я, так или иначе, сойду с «Виктории», капитан не сможет осуществить свою угрозу высадить меня. Однако мой план настолько дерзок, что я побаиваюсь, что он примет какие-то иные меры наказания, пока я на борту. Конечно, капитан может проявить свой гнев только в том случае, если меня застукают.
После того как выключают свет в зале и освещается сцена, выходят два факира и представляются: Каролина Магнет, имеющая титул самой сильной женщины мира, и ее ассистент; он, как мы уже знаем, является ее мужем.
Он же церемониймейстер представления и конферансье, который объявляет, что эта женщина готова соперничать с самыми сильными мужчинами на судне.
Данное заявление производит впечатление, поскольку она не выглядит очень крупной или мускулистой.
— Есть желающие, господа? — спрашивает ведущий. — Мы приглашаем троих мужчин, с которыми Каролина Магнет померится силой.
Трое дюжих мужчин — два пассажира и второй помощник капитана — соглашаются выйти на сцену.
Каролина Магнет берет кий и поднимает его примерно на уровень шеи, а ассистент говорит волонтеру — помощнику капитана, чтобы тот взялся за другой конец кия.
— Каролина Магнет, — объявляет он, — за счет таинственной силы, называемой магнетизмом, будет так твердо стоять на ногах, что ее никто не сдвинет с места.
Ассистент отходит в сторону, так чтобы зрители могли хорошо видеть женщину и противостоящего
