Мой порочный маркиз

помрачнело.

Девушка взглянула на каминные часы, и глаза ее расширились от удивления. Три часа! Проспала целый день!

Меган откинула одеяла и, встав с постели, направилась к двери.

Когда она открыла ее и выглянула, то увидела Тессу и какого-то мужчину. Они стояли нос к носу и отчаянно спорили, ничего не видя вокруг себя. За спиной у них двое лакеев — Меган уже знала их по вчерашнему вечеру — с хмурым видом держали фарфоровую ванну и с нетерпением ждали, когда противоборствующие стороны придут к согласию. И к удивлению Меган, все эти люди, казалось, не замечали ее появления.

Тесса, будучи на несколько дюймов выше своего противника, использовала это превосходство, пытаясь нагнать на него страху. Щуплый темноволосый человекс раскосыми глазами, которыми он, по-видимому, был обязан своим восточным предкам, может, и уступал ей в росте, но не в храбрости. Мужчина не выглядел ни в малейшей степени запуганным.

— Послушайте, — доказывал он, — моему мастеру нужна эта ванна. Он должен выкупаться.

— Моей хозяйке тоже нужно выкупаться. Но так как владелица ванны — она, значит, ей первой и пользоваться.

— Вы знаете, кто мой мастер? — Маленький человечек выпятил грудь. Будь он павлином, наверное, распустил бы веером и хвост.

— Да хоть сам премьер-министр — меня это ничуть не волнует. Ванну займет моя хозяйка.

Меган уже готова была вмешаться, как дверь напротив отворилась и в холл вышел Баррет. Их взгляды встретились. Пока слуги продолжали пререкаться, они с Уотертоном молча смотрели друг на друга.

Ее взгляд упал на участок его груди, обнажившейся в широком треугольном вырезе халата.

Меган еще не видела обнаженного мужчины. У нее пересохло во рту и взмокли ладони. Она облизнула губы. Наконец до нее дошло, что так смотреть неприлично, и она тут же отвела глаза.

Уотертон чуть заметно улыбнулся, как будто созерцанием его тела девушка доставила ему огромное удовольствие, и тоже дал волю глазам. Он прошелся взглядом по ее рубашке, задерживаясь на груди, округлости бедер.

— Тесса! — крикнула Меган. — Прекрати ради Бога! Пусть забирают эту злосчастную ванну!

Все слуги так и обомлели, поочередно глядя то на нее, то на Уотертона.

Услышав ее призыв к Тессе, Уотертон нахмурился. Имя прислуги будто расстроило его неким образом, но затем, нацепив маску таинственности, он произнес нараспев:

— Я бы с радостью разделил эту ванну с вами, мадам. — И сопроводил свои слова подмигиванием.

— Я скорее искупаюсь с аллигатором. — Меган отскочила, захлопнула дверь и направилась к шкафу. Достав халат, она надела его и туго подпоясалась.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел Уотертон.

— Простите, мне нужно перемолвиться с вами парой слов.

Он повернул ключ в замке, опустил его себе в карман и с довольным видом двинулся к Меган.

Глава 8

— Так, — сказал он, слушая, как Тесса стучит в запертую дверь, — теперь, когда ваша надзирательница бессильна, можно и поговорить.

Меган отступила на шаг. Пучок солнечных лучей, струившихся сквозь окно, внезапно осветил ее фигуру. Баррет наблюдал, как дрогнули четкие очертания груди, как в гуще темных кудрей вспыхнуло темно-вишневое пламя.

— Я ненавижу вас.

— Можете ненавидеть сколько вам угодно, — сказал Баррет. — По большому счету это ничего не меняет.

— Какое право вы имели появляться здесь? И вдобавок… полуодетым. — Меган вскользь глянула поверх его халата. В этот момент лицо ее выражало нечто среднее между отвращением и восхищением. Она отодвинулась назад, сверкая глазами. — Убирайтесь!

— В свое время, — сказал Баррет, которого насмешила такая гневливость. «Ну прямо как рассерженная болонка!» — А несколько минут назад вы меня не ненавидели, когда оглядывали с головы до ног?

— Я этого не делала. Отдайте ключ.

— Не сейчас. — Уотертон осмотрел возвышающийся над окном телескоп, затем карту звездного неба по соседству. — Вы что, звездочет?

— Это вас не касается.

— Все, что касается вас, касается меня тоже. Кстати, я сейчас впервые вижу ваше лицо без вуали, а также без пятен грязи. — Баррет оглядел безупречную алебастровую кожу, изящно изогнутые брови, полные губы, похожие на розовый бутон, и большие фиалковые глаза с густыми черными ресницами. Он не заметил и намека на те недостатки, о которых распускали слухи в клубах и упоминал Джеймс. — Вы так же прекрасны, как Орион в ясную зимнюю ночь.

— Хотите произвести на меня впечатление своими астрономическими познаниями? — сказала Меган, — Ничего не получится. Можете также оставить при себе прочие избитые фразы и комплименты. Моего мнения о вас они не изменят.

Не обращая внимания на ее слова, Баррет приблизился к ней еще на шаг.

— А если я сообщу вам, что Уильям Хершель был близким другом моей семьи, это тоже не произведет на вас впечатления?

— Я вам не верю, — сказала Меган.

— Мой отец пожертвовал деньги на сооружение его зеркального телескопа в Слау, — продолжал Уотертон.

— В самом деле? И какой высоты телескоп?

— Сорок футов.

— А размер апертуры?

— Четыре фута.

Недоверие сменилось благоговением.

— И вы действительно смотрели в него? — спросила Меган.

— Да. — Баррет коснулся ее щеки, ощутив атласную кожу. — Пожалуй, я мог бы устроить вам встречу с его сыном, чтобы вы могли посмотреть в телескоп.

— Вы правда можете? — снова спросила девушка.

Уотертон взирал на нее с неподдельным изумлением. Если б он сейчас сложил перед ней все сокровища мира, вряд ли ее радость была бы больше. Никогда еще не встречал он женщины, предпочитающей созерцание звезд бриллиантам и розам.

— Но предупреждаю, — сказал он притворно-пугающим тоном, — его сын немного занудлив и любит ковырять в зубах в самое неподходящее время.

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Ну и пусть. Мне это безразлично, лишь бы он позволил посмотреть в отцовский телескоп.

— Я с ним договорюсь, — сказал Баррет.

Меган протянула к нему руки.

— Спасибо. — Она с чувством обняла его за шею.

Он окаменел от ее прикосновения.

«Бум-бум-бум!» — раздался грохот в холле.

Баррет никак не реагировал. В его сознании существовали только нежная грудь, вдавившаяся в его твердые мышцы, и длинные волосы, касающиеся его предплечий. Через розовый халат он ощущал ее стройный стан, с каждым его изгибом и позвонком в отдельности. Аромат розовой воды мешался с запахом чистого женского тела. От мучительного желания обладать ею ломило в паху.

Еще секунда — и он не совладает с собой. Собирая по крупицам всю свою волю, Баррет отступил назад и…

И в ту же минуту распахнулась взломанная дверь.

— Как это понимать? — вскричал Гарольд.

Уотертон внимательно посмотрел на изменившееся лицо Меган и по ее настороженным глазам понял — перемирие кончилось. Она отодвинулась с таким видом, словно не верила, что еще минуту назад вела себя столь благосклонно.

Он слабо улыбнулся и повернулся к вошедшим.

Фенвик стоял в дверях в одних бриджах, с короной всклокоченных волос вокруг головы. За его спиной маячила Тесса со свирепым лицом. Тут же с довольным лицом стоял Линг, камердинер Баррета, а из-за его головы высовывались ухмыляющиеся физиономии двух лакеев, державших ванну.

Гарольд посмотрел поочередно на Меган и Баррета, потом на Тессу.

— Из твоих слов я понял, что мою сестру обижают. На самом деле он не делает с ней ничего такого.

— Это неприлично. У него не может быть здесь никаких дел. — Горничная гневно сверкнула глазами на Уотертона.

Тот обратил к Фенвику свой спокойный взгляд.

— Мы с вашей сестрой просто устраняли небольшие разногласия.

Меган отошла от кровати.

— Все в порядке, Тесса. Мы уже закончили нашу дискуссию. Он сейчас уйдет. — Она вытянула палец в направлении двери.

Баррет заметил легкую дрожь в ее руке.

— Всегда к вашим услугам, мадам, — сказал он с галантным поклоном и пошел к выходу.

Интерлюдия удалась лучше, чем он предполагал. Побудь они немного дольше наедине — и согласие на брак было бы получено. Проблема заключалась в другом — как унять свою страсть.

Что касалось отношений с дамами, умение управлять собой всегда составляло предмет его гордости. Он подчинял их своей воле с той же размеренной сосредоточенностью, что была ему свойственна и во всем прочем. С мисс Фенвик, однако, дела обстояли по-другому. Когда он находился рядом с ней, повелительницей, похоже, становилась она. Но Баррет привык преодолевать любые свои слабости. И сейчас столь же решительно был настроен сломить ту власть, которую она имела над ним. Из этой борьбы он должен выйти победителем.

С ноющей болью в паху Уотертон направился в свою комнату.

Линг, поспевая за ним, спросил:

— Будете бриться перед принятием ванны, милорд?

— Я пропущу ванну. Хочу одеться, пока леди управится со своим туалетом.

Уотертону было несвойственно такое отступление от заведенного порядка, и слуга выразил по этому поводу свое недовольство:

— Что за хозяйство такое! И та женщина тоже. — Пожав плечами, он заморгал и поспешил налить воду.

— Да, — сказал Баррет. — Она очень даже женщина.

Линг вовремя обернулся, чтобы перехватить взгляд своего хозяина.

— Да я не про ту, а про другую. Ей бы привратницей служить в