ибо он понимал, что ни за что на свете она не изменит своего решения. Уже близок день, когда он потеряет ее, и вряд ли они еще когда-нибудь свидятся. Вождь взглянул на Быстрого оленя. Воин тоже не спускал острых, проницательных глаз с черноволосой женщины, как если бы навек впитывал в себя ее очаровательную красоту, чтобы не забыть, когда они расстанутся. Два медведя знал, что высокий храбрец не любил ни одной женщины с той поры, как потерял Маленькую звезду. А теперь, когда он был готов отдать сердце, не было взаимности.
Два медведя вздохнул. Возможно, он сделал ошибку, заключив этот договор с Наездницей-в-бурю. Если бы не это, она осталась в индейском лагере вместе со всеми. Ей пришлось бы примириться с судьбой, и, возможно, она даже позволила бы своему сердцу почувствовать любовь к Быстрому оленю, такую любовь, которую женщина испытывает к мужчине. У нее не оставалось бы иного выбора… Все ее чувства к мужу поддерживались надеждой на то, что по прошествии оговоренного периода времени она возвратится к нему. И потом было слишком поздно нарушать договоренность. На это способны только белые люди. Два медведя сдержит свое слово, чего бы это ему ни стоило.
Брайони грациозно поднялась с земли.
— Пойду наберу еще хворосту для костра, — сказала она, жестом показав на рощицу ив и тополей на берегу реки. Два медведя кивнул, догадываясь, что на самом деле ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, поразмыслить о прошлом и о будущем без посторонних глаз. На мгновение они обменялись взглядами и молча поняли друг друга. Бесконечно нежная улыбка тронула мягкую линию губ девушки, и, проходя мимо вождя, она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Затем она ушла, и ее тонкая фигура растаяла среди деревьев.
Быстрый олень бросил ей вслед хмурый взгляд, и его лицо потемнело. Через минуту он не выдержал и также поднялся с земли. Его темные глаза скрестились с взглядом вождя. Ему не требовалось получать разрешение на то, чтобы оставить лагерь, но он шестым чувством понял, что Два медведя считает бессмысленным идти за ней. Неужто бессмысленно? Нет, все-таки надо попробовать. Во всяком случае, у него было что сказать ей. Он собирается вернуть ей вороного жеребца. Ему хотелось вернуть его как прощальный подарок. Он понимал, что она будет благодарна. Но настолько ли благодарна, чтобы остаться с ним, чтобы принять его в качестве мужа, а цисцистас в качестве своего народа? Он глубоко вздохнул и решительно направился в сторону рощи.
«Там увидим», — думал индеец.
Остальные, пока он не ушел, прятали свои улыбки. Затем они покачали головами, с улыбкой переглядываясь по поводу переживаний своего влюбленного собрата, а Два медведя покачал головой и сдержал печальный вздох.
Брайони прильнула к стволу ивы, наблюдая, как по небу вкрадчиво перемещается тень вечерних сумерек. Речушка несла свои воды совсем рядом; по существу, она превратилась в тонкий ручеек, и все же от нее доносилось приятное для слуха журчание, дававшее чувство мира и спокойствия, что было желанным облегчением после суеты последних дней.
Брайони оказалась в промежутке между двумя мирами. Позади — лагерь шайенов, ставший ее родным домом в течение многих месяцев. Там жили люди, которые были ей небезразличны и которых она любила. Женщина-антилопа рыдала при прощании и подарила Брайони чудесное голубое, тонкой выделки одеяло, полученное ею от своей матери, которая, в свою очередь, получила его от своей. Даже Серая голубка, когда-то едва замечавшая ее, даже Много-Орлиных-Перьев, когда-то предлагавший убить ее, пожелали ей счастливого пути, так как вместо прежней враждебности теперь питали к ней дружбу и уважение.
У шайенов Брайони обрела какое-то странное чувство счастья. Жизнь в стане индейцев была размеренной и упорядоченной. Она совпадала с ритмом природы, природными циклами великой прерии, по которой кочевали индейцы. Девушка, которую стремление к свободе и приключениям в свое время заставило бросить устоявшуюся жизнь в Сент-Луисе, почувствовала наслаждение от труда, непосредственно связанного с землей, с получением средств пропитания от корешков, росших в земле. Она научилась ценить бизонов не так, как их ценят белые охотники на этих животных, убивающие их и торгующие шкурами ради большой прибыли, а так, как ценят индейцы, для которых добыча бизона означает добывание еды, одежды, крова, то есть поддержание привычного образа жизни.
Она многое узнала от вождя и его народа. Теперь же она возвращалась в дом, оставшийся в прежней жизни, и хотя именно к нему стремилась душа все эти месяцы, ее одолевали волнение и страх. Что ждет ее по возвращении?
Несомненно, там все думают, что девушки нет в живых. Они остолбенеют, когда увидят ее, а затем…
Она знала, что Дэнни придет в восторг, а Росита… милая Росита, вероятно, расцветет широкой улыбкой. А Джим?
Брайони сцепила пальцы. Обрадуется ли Джим, увидев ее, или уставится на жену холодными, стальными глазами и скажет, что она может возвращаться прямиком туда, откуда явилась, так как она ему безразлична? По телу девушки пробежала дрожь, и она вознесла Небу молитву, чтобы вынужденная разлука пробудила его любовь и помогла ему преодолеть разочарование. О если бы только она могла надеяться, что он встретит ее с восторгом и примет в объятия! Если бы только она могла быть в этом уверена!
Внезапно Брайони расправила плечи. Она подумала о своей собственной безграничной любви к Джиму, нежности и страсти, сжигающей ее. И поняла, что так или иначе добьется того, что он прозреет, если еще не прозрел до сих пор. Несмотря на все происшедшее между ними, она никогда не откажется от него и вновь завоюет его любовь, применив любые женские ухищрения.
«Ну, Джим Логан, теперь держись, — приняла она решение, гордо подняв голову. — Я овладею тобой при помощи бури и натиска. Я прорву все твои оборонительные рубежи. И когда я добьюсь своей цели, ты даже не поймешь, где дал слабину».
Поддавшись нахлынувшим чувствам, девушка улыбнулась в душе, представляя, как она будет опять лежать рядом с ним, ощущать его объятия и его тело, тесно прижимающееся к ней. Она тосковала по его поцелуям, по свету любви, который снова зажжется в его живых глазах.
«О, Джим, — шептала девушка, и горячая волна захлестнула ее. — Я так люблю тебя! Я верну любовь, которая, не сомневаюсь, сохранилась в твоей душе. Я знаю, что за показной яростью скрывается нежное сердце. Я опять принесу счастье в твой дом, и ты станешь моим. И больше никакая тень не омрачит нашей любви».
Погруженная в эти размышления, она стояла, прислонившись к иве. Как ей хотелось наконец завершить это путешествие и убедиться, что оно приведет к счастливой развязке.
Даже в кошмарном сне она не могла представить того, что произошло минутой позже. Ничто не предвещало опасности. Но внезапно грубая ладонь зажала ей рот, и кто-то схватил ее сзади. Она было вскрикнула, но звук ее голоса тут же заглох под волосатой рукой агрессора. Затем ее круто развернули и сдавили мертвой хваткой.
— У-ю-ю, Фрэнк, это как раз то, чего мне давненько хотелось! — Жилистый, небритый мужчина наклонился к ней. На его лице появилась мерзкая восторженная ухмылка. От смрада грязной щетины Брайони чуть не стошнило.
— Давненько у меня не было индейской скво, — злорадно прошипел второй, продолжая удерживать Брайони и, вероятно, чувствуя себя триумфатором. Отметив выпуклые груди и изящный изгиб бедер захваченной девушки, он с вожделением облизнулся: — Это будет потрясающее развлечение!
Ужаснувшись, Брайони попыталась освободиться, но это было выше ее сил. Державший ее мужчина был слишком массивен и силен. Она пинала его мокасиной, но он лишь заворчал и еще больнее заломил ей руку.
— Похоже, эта деваха — настоящий борец, — хмыкнул другой, заглянув ей в лицо, но вдруг вздрогнул, как будто кто-то толкнул его.
— Чего-чего?.. — Он наклонился поближе и, взяв девушку за подбородок, повернул ее лицом к себе. — Фрэнк, проклятие, просто не верю своим глазам! — взволнованно крикнул он. — Да это вовсе не индейская скво! Это черноволосая жена Техаса Джима Логана!
Брайони изумленно уставилась на него и в тот же миг вспомнила. Вилли Джо Честер! Человек, неожиданно появившийся на вечеринке, враг Джима!
— Ты уверен? — недоверчиво спросил первый.
— Черт тебя дери, конечно, уверен. Посмотри на эти зеленые глаза. Ну просто изумруды. Ни у одной скво нет таких глаз. И к тому же я ни в жисть не забуду личико этой фифы.
— Значит, жена Логана все это время была в руках индейцев. Может, они где-то здесь, по соседству? Может, надо пособить ей?
В этот самый момент Фрэнк Честер заметил среди деревьев приближающуюся фигуру высокого индейца.
— Эй, Вилли Джо, он позади тебя. Стреляй!
Вилли Джо Честер резко развернулся и выхватил свой шестизарядный револьвер. Он увидел, как Быстрый олень появился из-за дерева.
Индеец мгновенно понял, что происходит: Наездница-в-бурю — в мясистых лапах белого человека, а второй белый, весь перепачканный грязью, стоит позади них. Рука индейца потянулась к ножу, и он сделал прыжок вперед. Но у него не было никаких шансов. Раздался выстрел, и Быстрый олень свалился в грязь; из его груди хлестала кровь.
Брайони охватил ужас. Она кричала и стонала, но звуки застревали у нее в горле. Она барахталась в руках незнакомца, но, когда услыхала грохот стрельбы в лагере индейцев, леденящий страх пробрал ее до костей. Вилли Джо бросился вперед с еще дымящимся пистолетом и, перешагнув через безжизненное тело Быстрого оленя, исчез в роще.
— Ну-с, вот, мисюсь Логан. Не пройдет и минуты, как все будет кончено, — проговорил ей в ухо низкий, рычащий голос Фрэнка Честера. — Все эти
