руины и заброшенные комнаты.
Потом я встретила несколько человек и узнала, как называется это место, — Лабиринт.
Думаю, это самый древний когда-либо построенный лабиринт.
Все здесь очень приветливы. И точно так же, как жители Килморской бухты и других мест, где мы побывали, они странным образом не сознают, что живут в очень замкнутом и тесном пространстве, которое с одной стороны граничит с реальным миром, а с другой — с мраком забытых миров. Знаю, что эти слова покажутся тебе неуместными, но думаю, это присуще человеческой природе — ограничивать своё жизненное пространство тем местом, где родился. Потому что иначе они не смогли бы выжить. Каждый из нас, думаю я, рано или поздно признает, что существует некое определённое количество вещей, которое он в состоянии понять. И притворяется, будто это число включает в себя всё, потому что только так можно жить спокойно, без лишних сомнений.
Короче, вот и пишу тебе.
Пишу из самой сердцевины Лабиринта, находясь в зале, где, как я обнаружила, регулярно собираются представители разных воображаемых мест чтобы обсудить, как выжить. Мне рассказали о древних сражениях и распрях среди тех, кто именно здесь, в этих самых комнатах создавал Двери времени, с теми кто, напротив, считал, что их строить не нужно, и всячески старался помешать им.
Оставляю тебе это письмо, потому что не знаю, вернусь ли когда-нибудь на виллу «Арго», чтобы рассказать тебе о моём открытии. И это при том, поверь мне, что так хотелось бы верить в обратное, любовь моя!
И ещё потому, что, когда однажды и ты спустишься сюда, со мной или без меня, это письмо окажется конкретным доказательством, что я прибыла сюда раньше тебя.
Люблю тебя, старый ворчун.
Сейчас не могу представить, чего бы мне хотелось больше, чем обнять тебя ещё раз.
В парке виллы «Арго» госпожа Кавенант стояла у края утёса с салатницей в руках. Поначалу она решила, что где-то взорвался газ. Но это оказалось куда страшнее, нечто гораздо хуже.
С высоты утёса ей хорошо виден был весь масштаб бедствия: гигантский столб воды, вырвавшийся из-под земли в самой середине самой середины города, обрушился на город и полетел к морю, увлекая за собой всё, что попадалось по пути. Вода уже полностью затопила площадь у кондитерской «Лакомка», унесла далеко в море все лодки из порта и превратила гостиницу «На всех ветрах» в деревянный островок.
С высоты утёса госпожа Кавенант наблюдала, как под чудовищным напором воды таверна постепенно клонилась на бок, как подхватил и унёс её в море гигантский поток.
Далеко в море виднелись плававшие там машины.
Цветочные вазы колыхались на воде в ста метрах от берега.
Люди барахтались и, пытаясь спастись, хватались за обломки скамеек.
Госпожа Кавенант подумала о муже, о магазине, но не смогла даже закричать от ужаса.
Она бросилась к телефону.
— Джулия! — окликнул Джейсон, когда они подошли к вилле.
— Джейсон! Рик!
Услышав невероятный грохот, Джулия выбежала из дома, желая понять, что происходит. И вдруг увидела идущих ей навстречу Джейсона, Рика и Аниту, и ещё двух каких-то мужчин в оборванной одежде, которых никогда в жизни не видела.
— С вами всё в порядке? — с волнением спросила девочка, заметив, что рука у Джейсона на перевязи.
— С нами-то да, — мрачно ответил её брат, глядя в сторону города.
Джулия подошла ближе и замерла в ужасе от апокалипсической картины в Килморской бухте, которую накрыла огромная, подобная цунами волна.
— Папа… — проговорила она.
— Можно узнать, что вы тут натворили? — хмуро спросил потрясённый Рик.
Джулия схватилась за голову.
— Не знаю! — простонала она. — Знаю только что… Войнич в городе!
— Войнич? И какого чёрта он тут делает?
— Возможно, я ошибался… — проговорил кудрявый.
— Может быть, это мы… — добавил белокурый.
— Вы не видели случайно Нестора и остальных? — с тревогой спросила Джулия.
— Нестор в парке! — ответил Рик. — А «остальные» — это кто?
— Блэк, твой отец… — еле слышно произнесла Джулия, обращаясь к Аните.
— Мой… отец? — вздрогнула девочка, глядя на гигантскую волну, накрывавшую город и несущуюся к морю.
— …и Томмазо.
Глава 31
ЧЕЛОВЕК У ОКНА
Госпожа Блум приготовила обильный завтрак.
Потом подождала, пока откроются книжные магазины в центре города, и с картой в руках начала обходить все один за другим. Магазинов оказалось совсем немного: Верона не из тех, видимо, городов, где очень любят читать.
Первые две попытки оказалась безрезультатными. Ленивые продавцы смотрели на имя переводчика на листке, который протягивала им госпожа Блум, словно пытались разобрать какое-то послание на арабском языке. После третьей неудачной попытки госпожа Блум решила изменить тактику. Она присела за столик в довольно спокойном баре, попросила телефонный справочник и принялась названивать.
Ничего не поделаешь: переводчик книг Улисса Мура — знаменитый господин Никто. Она уже начала сожалеть о своём плане, как вдруг неожиданно вышла не некоего Клаудио, который организовывал разные мероприятия со школьниками, и после обмена любезностями получила у него адрес переводчика.
Поспешила туда, запыхавшись, надеясь застать его дома.
В перечне фамилий жильцов возле домофона увидела имя переводчика.
Выходит, он всё-таки существует.
Госпожа Блум целых четверть часа смотрела на это имя. Что она скажет ему?
«Здравствуйте, господин… Я — мама Аниты. Знаете, моя дочь пропала несколько дней назад, я не представляю, где искать её, и потому решила поговорить с вами».
От волнения стала кусать ногти.
Нет, это лишено всякого смысла.
— Вы кого-то ищете? — раздался за её спиной чей-то голос, и она вздрогнула.
Как только госпожа Блум повернулась, к ней бросились две крохотные собачки, белая и чёрная, радостно прыгая и всячески выражая необыкновенный восторг.
— Извините! Фу! — упрекнул их хозяин.
Госпожа Блум приласкала собачек и улыбнулась.
— Не беспокойтесь. Я обожаю собак. Однако в Венеции мы не можем держать их, к тому же моя дочь Анита больше любит кошек. — Госпожа Блум встретилась взглядом с хозяином собак.
— Вы… мама Аниты? — с недоверием спросил он.
Госпожа Блум в смущении отряхнула одежду:
— А что, вы знакомы с ней?
