таких, как я. И все же я… чувствую себя виноватым.
– Не стоит, парень Ты даже не знаешь причин, по которым она выбрала этого человека.
– Отчаяние, отец, что же еще?
– Что бы там ни было, это не наше дело.
Рейвен что-то буркнул, считая слова отца не более убедительными, чем его собственные резоны.
Абриэль провела первый день охоты с женщинами. Они собрались проводить мужчин, громко желая им удачи и наделяя знаками своего благоволения. Абриэль невольно заметила, что при виде шотландцев толпа мгновенно стихала, словно не желая поощрять врага. Собутыльники Десмонда могли опуститься до весьма грубых шуток, и Абриэль не хотелось, чтобы ее свадьба превратилась в кровавое побоище. Когда наконец Десмонд глянул на нее, она ответила умоляющим взглядом, и тот, взмахнув рукой, немедленно успокоил буйных приятелей. Шотландцы без помех проехали вперед, но Абриэль поняла, что неестественное спокойствие не сулит добра. И она снова заметила, как Десмонд, прищурившись, посматривает на нее.
Той ночью, когда охотники привезли добычу, стало ясно, что лучший и самый большой олень убит Седриком, следовательно, ему и принадлежит приз. Олень оказался таким огромным, что даже Терстан не смог подделать результаты охоты, хотя Абриэль видела, как он колебался, не желая объявлять победителем шотландца.
За ужином никто не захотел сидеть за раскладным столом вместе с шотландцами. Те спокойно ели, словно не обращая внимания на окружающих, но вряд ли могли не заметить напряженной атмосферы и неприязненных взглядов как норманнов, так и саксов. Корделия и Абриэль тревожно переглянулись.
– Некрасиво так обращаться с гостями, – пробормотала Абриэль подруге.
– Ты еще не хозяйка замка, – нерешительно напомнила Корделия.
– Знаю, но эти люди ведут себя так, будто Сиберны лично нападали на наши земли. Они горцы, а не приграничные жители. И если начнется стычка, праздник наверняка будет испорчен!
– Разве ты не будешь рада отсрочке свадьбы?
– Корделия! – ахнула леди Грейсон, опасливо оглядываясь, но никто их не слышал.
– Я не желаю задерживать свадьбу, – твердо объявила Абриэль, видя, каким несчастным выглядит отчим, согнувшийся над кружкой эля. – Этот дом скоро будет моим. Друзья Десмонда должны вести себя прилично. Сейчас они больше всего похожи на собачью свору, готовую наброситься на загнанного зверя. И если разразится драка, как, по-твоему, нашим отцам тоже придется принять в ней участие?
Корделия побледнела. Элспет наклонилась к дочери:
– Абриэль, твоя тревога совершенно обоснованна. Мы с тобой знаем, как могут вести себя мужчины, когда теряют головы. Помнишь, как твой отец посчитал нужным принять вызов, который навсегда отнял его у нас?
Абриэль нервно вздрогнула.
– Я не могу позволить, чтобы это произошло снова.
Она грациозно поднялась и пошла по большому залу, ступая по тростниковым подстилкам, не менявшимся месяцами.
Завидев Абриэль, разрезавшую шумную толпу, Рейвен перестал есть. Она была похожа на гордый корабль, оставлявший за собой расходившиеся по воде круги молчания. Красива она была так, что мужчины забывали о еде, и Рейвен знал, что ведет себя точно так же.
– Закрой рот, парень, – весело посоветовал отец, – иначе туда налетят мухи.
Абриэль останавливалась у каждого стола и с ласковой улыбкой приветствовала гостей. Шотландцы не слышали, что именно она говорила, но вскоре почти все обедающие спокойно опустились на свои места и принялись за еду.
– Что она делает? – пробормотал Рейвен, недовольный тем, что не понимает ни единого слова.
– Успокаивает буянов, – пояснил Седрик.
Хотя Рейвен старался не спускать глаз с девушки, все же изредка поглядывал на де Марле, интересуясь его реакцией. Сначала, когда сквайру казалось, что невеста идет к нему, он расплылся в улыбке удовольствия, но, узрев, что она останавливается у каждого стола, стал хмуро посматривать в сторону шотландцев. Рейвен делал все возможное, дабы игнорировать происходящее, но это оказалось нелегко, поскольку каждое движение женщины и каждое выражение, мелькавшее на ее лице, завораживали его. Он не мог не смотреть на нее. И мечтал только о том, чтобы коснуться этого великолепного тела и утолить свою жажду в его нежности.
Весь последний месяц он непрестанно думал о ней, и теперь, при новой встрече, его желание только усилилось. В этот момент он был очень благодарен своему опыту дипломата, позволявшему сохранять бесстрастное выражение лица и не выдавать обуревавших его мыслей. Де Марле на вид груб и невежествен, но отнюдь не дурак и при этом очень злобен и коварен. Будь его взгляд мечом, голова Рейвена уже катилась бы по полу зала.
К огромному облегчению Рейвена, Абриэль не подошла к его столу, а направилась к жениху и одарила его сладчайшей улыбкой. Рейвену вдруг захотелось бросить де Марле вызов за право свободно смотреть в эти голубовато-зеленые глаза.
Словно почувствовав, что сын не находит себе места, отец предостерегающе коснулся его бедра, и Рейвен немедленно сделал вид, будто занят едой.
Десмонд с радостью взял руку своей прелестной нареченной и высоко поднял, прежде чем припасть к ладони поцелуем. Со всех сторон немедленно посыпались шуточки насчет брачной ночи, и Абриэль густо покраснела.
Но Десмонд не мог забыть, как она успокаивала гостей, и все ради шотландцев. Его план отомстить Рейвену Сиберну, хвастаясь своей невестой, обернулся не так, как он задумал. Да, шотландец все еще пылал желанием к ней, как, впрочем, почти каждый мужчина, приглашенный на свадьбу, но Рейвен в отличие от них умел держать свои эмоции в узде.
